Маша без медведя 2 (СИ)

Батюшка, пришедший на третий этаж, чтобы отслужить молебен о здравии, и явившийся, собственно, на звук, замер на пороге. Девчонки наперебой бросились рассказывать ему, как они сейчас пели все вместе, и как исцелились сами и исцелили девочек, и как это было чудесно.

Этого душевного всплеска хватило, чтобы я поднялась и дошла до нашей спальни. Как уснула — не помню. Назавтра мне наперебой рассказывали, что рухнула я пластом, как подрубленное дерево, и добудиться меня на ужин не было никакой возможности.

НЕОЖИДАННАЯ ПОМОЩЬ

Утром я относительно пришла в себя и поняла, что запасных браслетиков у меня осталось всего семь. А сегодня воскресенье, люди пойдут — что делать? Я вытащила свои шерстяные клубки, крючки…

— Помочь? — Маруся пересела на кровати ногами в мою сторону. — У меня крючок тоже есть.

— Дай-ка и я тоже, — подсела к нам Анечка. — Петь надо? — проницательно уточнила она.

— Это было бы здорово, — согласилась я.

— Что петь?

— А что хочешь, любое.

Следом за ней потянулись и другие девочки, и вскоре все кровати вокруг плотно наполнились воспитанницами, поющими и работающими крючками.

Я тем временем вытащила свою белую жестянку и начала подбирать бусинки — по три к каждому браслетику — большую и две маленьких, и тут же их аккуратно обрабатывать скрытным способом.

— Ой, дамы, а что это вы здесь делаете? — любопытная Рита слегка запыхалась, должно быть, примчалась снизу.

— А можно мы тоже? — потёрла ладошки Зиночка. — Я бы вот бусинки пришивала, а?

Как вы поняли, вокруг меня образовалась целая мастерская.

— Девочки, а что если мы малявкам всем таких браслетиков навяжем? — предложила Ника. — Болеть меньше будут, так? Что скажешь, Маша?

Я уже успела привязать десяток новых браслетиков себе на руку, чтоб пополнее зарядились (между прочим, то ли в силу пения, то ли коллективного воздействия, но они уже были полны почти на треть).

— А что, хорошая идея!

Девчонки сейчас здоровы. Мы им наденем браслетики, сейчас заряженные совсем слегка, но они ведь будут работать как аккумуляторы — и будут обеспечивать поддержание здоровья. Почему нет? Как дополнительная подзарядка.

В итоге браслетиков собралась здоровенная кипа. Мне, правда, пришлось три раза бегать вниз, к «дальним родственникам». У меня осталась всего одна полностью заряженная верёвочка. И куча сил уходила на то, чтобы следить за общим нейтральным балансом.

— А зачем ты их на руки привязываешь? — с любопытством спросила Рита.

Упс. Не расскажешь же всё…

— Чтобы всё время со мной были, если вдруг кто попросит.

— Сунула бы в карман, — рассудительно предложила Зиночка, добавляя в горку очередной готовый браслетик.

— А если платье поменяет да переложить забудет? — возразила Шура. — А если вдруг в кармане оставит да в стирку сдаст, и затеряются они? Нет, правильно Маша делает…

Вот так внезапно моя целительская деятельность стала общим достоянием. Единственное, о чём я честно предупредила девочек, так это что если просто взять шерстяной шнурок и пришить к нему бусины, он вряд ли чем поможет. А чтоб запустить «механизм исцеления», молитву нужно знать особенную. А открыть я её никому не могу, потому как сила потеряется. В общем и целом это была правдивая версия, рассказанная доступными для понимания словами.

Однако, вечерами около моей кровати часто стал собираться кружок. Девчонки шли со своими крючками и иголками, а Анечка многозначительно возвещала на всю спальню, что «время петь!» И было в этом что-то очень домашнее.

Подобная деятельность, конечно же, была замечена и персоналом, и (главное) священником. В один прекрасный день (а точнее — в пятницу, перед часом подведения итогов за неделю) весь наш «шнурочный» кружок был приглашён в директорскую. Там же сидел и гимназический батюшка, и завуч, и все наши классные дамы.

Директриса попросила нас озвучить подробности субботнего исцеления гимназисток. Слово за слово — и перед собранием всплыла подробная картина, в которой было и про болящих, и про молитвы, и про верёвочки. Верёвочки были немедленно затребованы к осмотру.

— Мария, а тебе зачем так много? — удивился батюшка.

Это он не видел, сколько с утра было. Я ж в обед десяток раздала, не меньше.

— Я молюсь, пока их ношу, — перевела происходящее в привычные для него понятия я, — и потом они лучше работают.

Гимназические дамы впились в священника глазами, явно ожидая вердикта. Тот поправил крест, подумал.

— Не вижу ничего предосудительного. Если бы девочки просто вязали эти бирки и надеялись на них — это одно. Однако, они делают сие с молитвой и на молитву уповают. Подобным же образом поступают и сестры многих обителей, выполняя рукодельное и золотошвейное послушание, и бывает так, что церковь отмечает примеры их благодатного применения…

Короче, нас благословили, и дело было признано благим. Говорят, докторша потом настояла на некоторых ограничениях, но все кто хотел по-прежнему свободно подходили к забору во время наших прогулок, так что пусть уж…