Маша и два медведя

— На все остальное не так-то много времени осталось, — глянула на электронное табло над входом в центр. Полшестого.

— Тогда не будем торопиться.

А вот настроение Леши как-то подпортилось. Конечно же, Маша приняла все это на свой счет. Наверно она его прилично разорила, хотя и старалась себя ограничивать.

— Знаешь, — посмотрел по навигатору, — в получасе езды отсюда есть гостиница, по фоткам очень даже приличная.

— И стоит наверно прилично.

— Да что ты привязалась к деньгам? У тебя пунктик что ли? Или я настолько бедно выгляжу? — получилось довольно резко.

— Нет, извини, — и посмотрела в сторону палатки с шаурмой. Все ж не ела с самого утра.

— Ладно, поехали скорее. Ужинать будем там. При гостинице есть кафе.

Остальное время Маша следовала за Лешей, молча. Выглядел он по-прежнему раздраженным, да и сам разговаривать не стремился. Причем его переклинило именно у павильона нижнего белья, что весьма странно. А на ресепшене их ждала не слишком приятная новость. Отдельных номеров не осталось, разве что, имелся один смежный. Что ж, выбирать уже не приходилось.

Когда разместились, Маша постучалась в комнату Леши:

— Так, мы идем в кафе?

— Да, идем, — послышался приглушенный голос. — Собирайся.

И коль они намеревались отправиться в приличное место, Маша решила одеться соответственно. В новенькое черное платье-водолазку чуть выше колена, а на ноги пошли все те же кеды. Села обновка идеально, подчеркнула талию, выделила длинную шею. Когда Леша ее увидел, то аж прирос к полу ненадолго. Тот бомжик, что сел в лодку этим утром иона сейчас — просто два разных человека. Правда, на комплимент отваги не хватило, потому что на языке так и вертелось что-то очень интимное. Маша напомнила ему пантеру, черную изящную и в чем-то дикую кошку, которую захотелось немедленно приласкать, прикусить, а главное, поставить на четвереньки, задрать повыше подол и взять.

Продолжение от 22.02

— Леша, я сейчас грохнусь в голодный обморок, — и улыбнулась.

— Да, конечно.

В кафе было довольно людно, но столик на двоих нашелся. Маша только опустилась на стул, как вцепилась в меню. И заказали они себе по одинаковой порции, что наконец-то развеселило Лешу:

— Пожрать-с, смотрю, любишь. А чего тогда тощая такая?

— Хороший обмен веществ. У тебя, между прочим, физиономия шире стала. Никак к зиме жиром запасаешься? — усмехнулась.

— Вообще-то, да. Все медведи жиреют по осени.

— И потом в берлогу? А в попу пробку?

На что Леша подался вперед, коснулся ее руки, заставив испытать прилив смущения и одновременно трепета:

— Милая Машенька, пробки мне нравятся, очень. Особенно в девичьей попке. Можно даже с пушистым кроличьим хвостиком на конце. Или лисьим. Вариантов масса. Берешь так за кончик и медленно тянешь, а параллельно…

— Все, хватит! Фу! — выдернула руку. — Извращенец.

— Ничего подобного. У вас там мощная эрогенная зона.

А Маша тотчас побагровела. И зачем шутит с ним на такие темы? Этот медведь за словом в карман не лезет. Но почему-то от его весьма пошлой реплики внизу живота возникла истома. Нет, это однозначно ненормальная реакция. Так не должно быть! Леша это Леша. С ним все давно ясно и понятно.

Через полчаса принесли заказ и оба занялись едой. Только сегодня Леша и ел-то через силу, тогда как обычно аж хруст за ушами стоял. Что-то с ним не то.

— Какой-то ты пасмурный, — не выдержала. — Я все-таки тебя разорила, да? — накрутила на вилку пасту.

— Белова, угомонись, ради бога. Ты уже достала этой темой. Жуй свои макароны, желательно, молча.

Ну, почему ты всегда такой? — а аппетит мгновенно пропал. Вот зачем все время хамить?

— Какой? — отвлекся от созерцания барной стойки.

— Мужлан неотесанный.

— Н-да? — вскинул брови. — Что ж ты тогда течешь каждый раз, когда этот мужлан неотесанный к тебе подходит? — Маша от услышанного совсем оробела. — Не отрицай, вас привлекает грубость и сила.

— Да пошел ты, — бросила салфетку в тарелку и вскочила из-за стола.

Но он ей не дал уйти, преградил путь, а следом схватил за талию и прижал к себе:

— Сядь на место, — склонился к шее, едва коснулся губами пульсирующей вены. — Ты еще десерт не попробовала.

— Спасибо, наелась, — а на глазах почему-то навернулись слезы.

Все это из-за него! Из-за этого мерзавца бросает то в жар, то в холод. Вот и сейчас, стоило ему прикоснуться, как колени подкосились, кожа покрылась мурашками и, черт возьми, между ног стало влажно. Блин, блин, блин! Где же самоуважение? Где гордость? Где хоть что-нибудь, что поможет вернуть мозги на место?

— Знаешь, что я сейчас чувствую? — произнес тихо.

А Маша ощутила острый коготь, что осторожно прошелся вдоль позвоночника.

— Чувствую твой запах. Ты сейчас хочешь секса, — и его рука спустилась ниже, отчего Маша вздрогнула, ибо когтистая лапа сжала ягодицу. — Ну же, признайся. Хочешь, чтобы я оказался в тебе? Или, может, чтобы вылизал тебя? Сегодня вся ночь в нашем распоряжении, — провел языком по уху, легонько прикусил за мочку. — Маш, я жду ответа.