Маша и два медведя

— Ясно, — резко погрустнел. — Тогда мне предстоит длительный поход.

— Как? Почему?

— Ты же знаешь, как себя ведут звери, когда у самок… ну ты поняла.

— Оу… И тебе обязательно уходить?

— Да.

— Но пока ты здесь, — коснулась гладко выбритой щеки, потом подалась к нему и поцеловала.

И этот поцелуй ей понравился, разбередил-таки душу, а следом и тело. Наконец-то. Только вот появление в дверном проеме Леши, увешанного сумками, снова все испортило. Маша как увидела его, так сразу отстранилась от Саши. Почему-то стало стыдно. Хотя, с какой бы это радости? Ей нечего стыдиться! Леша сам не знает, чего хочет, а она страдать должна из-за этого? Нет, не должна…

— Когда ты уйдешь? — посмотрела на Сашу.

Снова он уйдет, снова оставит ее наедине с Лешей. Да что же такое.

— Сегодня.

— Прости…

— Маш, это нормально, это естественно, тут не за что извиняться. А я больше не хочу, чтобы ты видела того бешеного медведя.

— Но если ты будешь уходить каждый раз, то медведь так и не привыкнет ко мне.

— Привыкнет, я надеюсь, но в этот период лучше не рисковать.

Маша тогда отправилась к себе. Надо было разобрать вещи, привести себя в порядок. Да и не хотелось видеть, как Саша уходит. Все у них не как у людей. Но, видимо, по-другому уже не будет, ведь братья только отчасти люди.

Спустя два часа она спустилась вниз, наверняка Леша не стал разбирать продукты. Однако, когда вошла в кухню, так и застыла. Безусловно, пакеты с провизией стояли не разобранные, но вот на столе покоилось небольшое лукошко с ежевикой. Ягоды аж блестели в лучах солнца. Маша взяла одну ягодку. Крупная, ароматная. И улыбка сама собой озарила лицо.

— Нравится? — раздалось за спиной.

Продолжение от 28.02

От неожиданности чуть ягоду не выронила. Позади стоял Леша, как всегда, подпирал дверной косяк.

— На вид просто прелесть, — ответила, не оборачиваясь. — Спасибо.

— Сашка ушел. И снова мы с тобой вдвоем, — прошел к столу.

А Маша ощутила, как низ живота наливается тяжестью, как кончики пальцев начинает приятно покалывать. Это все его запах. Пусть она и не чувствует запахи настолько остро, но аромат, что сейчас исходил от Леши вызвал мощный всплеск желания. А пах он всего-то гелем для душа. Обычным мужским гелем. И как ей не стыдно? Вот только целовалась, обнималась с Сашей. Где такое видано, чтобы доселе всегда скромная и воспитанная, она мечтала о двух мужчинах одновременно. Это противоестественно. Извращение какое-то, ей богу.

— Ты чего опять зависла? Может, попробуешь хотя бы? — кивнул на ежевику.

— У себя попробую, — схватила корзиночку, но прежде, чем уйти, достала из нее пять ягодок и положила перед Лешей. — Еще раз спасибо. Это было неожиданно и приятно.

— А мы разве не будем обедать? — с грустью посмотрел на пакеты.

— Будем. Позже.

И умчалась на второй этаж.

Когда она ушла, Леша аж тихо зарычал. Ее новый запах сводил с ума. Настолько яркий, насыщенный феромонами — это пытка, самая настоящая пытка. Саня-то молодец, взял и слинял куда подальше, а ему придется все дни находиться с ней рядом, чувствовать ее, а ночами дрочить от безысходности.

Вдруг до ушей донесся странный звук, словно приглушенный стон. И доносился тот из спальни Дурашеньки. Леша тогда бесшумно поднялся наверх, подошел к ее двери, прислушался. Да быть того не может? Она что? Мастурбирует?

А Маша действительно ласкала себя. Это был порыв. Мгновенный и требующий немедленной разрядки. Подавить его не получилось, как ни пыталась. Что удивительно, подобного с ней еще не происходило. Чтобы достичь пика всегда требовалось время, настрой, а тут… Просто запах Леши и пожалуйста. Он же слушал ее стоны, ее всхлипы и до дрожи хотел оказаться рядом, заменить ее руки своими, проникнуть в нее. Кончила Маша быстро, стало ясно по тяжелому дыханию, а Леша едва сдержался, чтобы не кончить следом.

— Дебил, — прошептал со злостью и устремился к себе.

Уже давно как состоявшийся мужик, а поведение подростка со спермотоксикозом.

И чтобы привести себя в чувства, решил вернуться к работе. Крыша сама себя не починит. Когда же забрался на чердак, еще какое-то время стоял, прислушивался, принюхивался. Везде ее запах, он будто преследует. А в ушах так и звучал голос Дурашеньки. Тогда Леша опустил чердачный люк, распахнул ветровое окно, после чего сел на пол и зажмурился, что было сил. Никогда раньше не приходилось бороться со зверем, с желаниями зверя. А теперь чуть ли не каждый день вынужден подавлять инстинкты. Может, лес так действует? Все-таки близость к природе, к естественной, так сказать, среде обитания не может не оказывать влияние. Медведь чувствует свободу, хочет жить по законам этой самой природы. В мегаполисе совсем другое дело, там социум диктует свои правила, выступает в какой-то степени сдерживающим фактором. Здесь же гектары дикого леса, никаких границ, никаких условностей. Набегаться бы вволю. Точно, надо устроить как-нибудь забег. Давно пора.