Маша и её медведи (СИ)

Злость на себя и на идиотскую ситуацию не позволяла сосредоточиться, но больше всего выбешивал этот взгляд девчонки, когда я вошёл, явно помешав их милованиям с Миром. Та ненависть в её глазах, страх, что я снова к ней прикоснусь, и даже ужас, когда я поднял Машу на руки, до сих пор выворачивали всю душу наизнанку. В тот же миг мне стало противно от самого себя, но вместе с тем я разозлился, не понимая, какого хрена чёртова ведьма ещё хочет? Мы вместе с Радом ей даже завтрак приготовили сами, в обход домового, чтобы хоть как-то показать своё долбаное раскаяние, а она готова была нас казнить. Гр-р…

Брат всё понял сразу, как только я вернулся вниз злой и жаждущий расправы над кем-нибудь.

- Дай ей время, - сказал он, хотя я уже готов был снова устроить забег по лесу. - И себе тоже.

Как будто это так легко, ага!

- Я никогда ни у одной бабы не просил прощения, а с этой просто всё выходит из-под контроля! И взгляд её этот… ненавижу! - потому что когда она на меня так смотрит, хочется преклонить колени, признав эту ведьму своей госпожой, и медведь довольно рычал, уже давно готовый склонить голову перед своей самкой. Он был вполне доволен тем, что первый заявил на неё права, а теперь вообще не собирался искать кого-то другого, тогда как я спокойно жил и без всего этого дерьма. Просто потрясающе.

- Давай-ка прогуляемся, - предложил Рад, ощущая всё моё негодование, и я позволил увести себя – мозги проветрить не мешало, а заодно продумать дальнейший план действий.

Немного погодя мы с Радомиром оказались в деревне. Староста не только был гостеприимным хозяином, но и разбирался в алкоголе, потому-то мы завалились в его «трапезную», как сам мужик её окрестил, а туда не только люди наведывались, но и оборотни частенько заглядывали за крепкими напитками домашнего производства. Было что-то в этой обстановке, куда хотелось время от времени возвращаться…

- Вот скажи, ты больше жалеешь о том, что мы сделали или о том, что мы всё испортили? - спросил братец после продолжительного молчания и пары стопок.

- Чего? - сперва даже опешил от постановки вопроса. - Разумеется, мне хреново от того, как мы поступили.

- Но?

Ах ты ж, проницательная скотина…

- Но я не жалею, что она станется с нами, - не ожидая от себя такого откровения, признался я, а потом вообще понесло. - Если бы можно было повернуть время вспять, я бы сделал всё по-другому, но всё равно сделал. Черт… я и правда ужасен, да?

- Мы всё исправим, - пообещал Рад. - И я не лучше, если тебе станет легче. Ещё когда я впервые увидел её за нашим столом тем утром и услышал её голос, мне захотелось повалить Машу на стол и есть с неё. - Слышать такое от всегда сдержанного брата было непривычно, но, судя по всему, он больше не мог в одиночку перемалывать эти мысли внутри себя. - Мне и сейчас хочется найти её и привязать к кровати, а потом долго доказывать, что уж делать ей больно точно никто не будет. По крайней мере, пока она не попросит.

Ну да, если учесть, что именно Радомир – тот, кто обычно держит даже самые дерьмовые ситуации под контролем, становится понятна его тяга к играм в подчинение. Я пытался пару раз повторить его опыт, но все эти девушки, что были с нами, не вызывали желания с ними поиграть – ими хотелось просто пользоваться, а потом забыть, но вот Маша… С ней всё было сложнее.

- Итак, что там любят женщины? - принялся рассуждать я. - Цацки, тряпки и прочую мишуру, желательно в больших количествах и регулярно?

- Сомневаюсь, что наша ведьмочка из тех, кому нравится подобное, - протянул братец, а потом к нам присел и сам староста. - С ней надо иначе действовать.

- Прав Радомир, - согласился мужик. - Не всем золото да брильянты подавай. Я вон свою Наташку десять лет завоёвывал, думал она такая же, как все… А она, - махнул он рукой, опрокидывая стакан. - Эх.

Десять лет? Боюсь, я кончусь раньше, чем эта упрямая позволит к себе прикоснуться, при этом, не наградив ненавидящим взглядом или проклятьем. И это она ещё в силу свою не вошла, а что будет дальше? Могу уже сейчас сказать, что с яйцами своими придётся попрощаться…

- Степан Викторыч, - не выдержал я. - У нас нет столько времени.

Такие разговоры обычно происходят между отцами и детьми, но наш даже не навещал своих сыновей ни разу после того, как Раду исполнилось восемнадцать, и на брата легли не только обязанности стража, но и забота о нас всех.

- Я тебе так скажу, мальчик мой, - внимательно посмотрел на нас обоих уже захмелевший мужчина, прекрасно знающий ситуацию, - где-то придётся идти на уступки и часто, а где-то категорично отстаивать свои убеждения, но об одном вы должны помнить всегда: когда не правы – извиняетесь, когда она не права – соглашаетесь с её обвинениями.

Мы с Радомиром онемели от этого курса для юных каблуков, и, видя наши озадаченные физиономии, староста только усмехнулся.

- Если она вам дорога, конечно. С любимой женщиной надо соглашаться, но втайне от неё делать своё – они ведь так же поступают. Те, что любят.