Маша и Медведь (СИ)

Усмешка искривила губы Тульского. Именно такой реакции Мишка боялся больше всего. Проще было б, пошли его Антон в задницу. Окончательно и бесповоротно. Мишка бы принял это, попытался бы найти Машу другими способами. Но ехидство на лице хозяина ТТ сулило Мише много стеба, провокаций и расспросов.

А я то думал, чего ты удрал от нас. Всегда же классно потом в шашлычке сидели. А тут Значит обиде Марию мою,  сложил руки на груди Антон.

Обидел.

Небось и фамилию ее не знаешь.

Не знаю,  каялся Мишка.

И явился, как Сивка-Бурка, вещий каурка требовать у меня дивчину гарную.

Антоооон!  заныл Миша.

Это же неэтично, Миша. Я бы голову оторвал, если б мой телефон и адрес черти кому дали.

Я же не черти кто!  почти обиделся Симонов.

Не черти,  подтвердил ТТшник,  Однако девочек обижаешь Ай-ай-ай, Мишань.

Тохааааа,  взмолился Мишка снова,  Кончай издеваться, а? Дай адрес. Мне правда очень надо.

Вижу, что надо. И что очень. Прикатил из столицы ветер в поле искать. А я собирался семью на лыжную базу вывезти в эти выходные. Дочка приболела, вот и остался. Повезло тебе, считай.

Повезло ли?  насупился Симонов, понимая, что скабрезностям приятеля ни конца, ни края.

Повезло, конечно. А если б уехал я?

Антон включил ноутбук, деловито присел за стол, глядя в экран загружающейся операционной системы.

Гутову бы позвонил,  нашелся Миша. Он был в хороших отношениях с тренером ТТ, но знал его не так давно, как самого хозяина.

О, Гутов и так по уши в залетах. Не стал бы он тебе выкладывать конфиденциальную инфу.

Да брось, ТТ, ну какая конфиденциальность? Мне просто нужен Машкин телефон. В идеале адрес. Я же не маньяк.

А очень похож сейчас на маньяка,  снова поддел Антон.

Миша закрыл глаза руками, бормоча в пальцы:

За что мне это, господи?

За дело,  отозвался вместо творца Тульский,  Не будешь больше хороших девочек обижать. Как вообще посмел. Была бы стервь какая шикарно змеевидная а тут Машка, божий одуван, мышонок серенький. Стыдно, Миша. Очень стыдно тебе должно быть.

Симонов фыркнул. На мышонка-одуванчика Маша тянула с трудом. Антон опять над ним издевался.

Тульский вбивал что-то на клавиатуре и кликал мышкой, отчитывая столичного гостя. Гость кивал, призывая все терпение из заначек, потому что вид ТТшника начал его бесить. В косынку он там что ли резался, пока пенял ему за плохое поведение.

На,  Антон протянул клочок бумаги.

Мишка рванул с дивана, чтобы схватить, но Тульский тут же убрал руку, не позволяя завладеть заветным призом.

Должен мне будешь,  предупредил Тоха.

Сколько?  Миша не мог поверить, что речь о деньгах.

Тренировку завтра проведешь в ТТ.

Не вопрос.

И не дай бог вместо извинений опять обидишь ее

Морду набьешь?

Я?  Тульский рассмеялся,  Нет. Но я дам ее брату твой телефон и адрес.

Мишка сглотнул, но отступать все еще было некуда. За спиной только проклятая Москва.

Ладно, Антох. Напугал до мокрых штанишек. В пору уборщицу звать, пол за мной мыть. Я все понял. Не дебил.

И Мишка выхвалил у него из рук заветный стикер.

Шустрый ты, Михалыч,  ухмыльнулся Тоха в спину Симонову, крикнул,  Даже кофе не допьешь?

И так заболтал до смерти, черт Тульский. Чтоб ты жрал одни пряники, мать твою,  не выдержал Симонов.

Антон рассмеялся, напоминая сквозь хохот:

Завтра в семь твоя тренировка. Только попробуй прокатить!

Он еще посидел немного в кабинете, размышляя, стоит ли предупредить Машу. Но решил, что не надо. Уж больно забавно психовал Симонов, что говорило о его серьезных намерениях. Тульский решил, что его скромный бухгалтер приятно встряхнется от визита московского гостя. Антон и сам частенько хотел ее встряхнуть, но приличия не позволяли. Да и не его это было дело. А вот Мишка, кажется, положил болт и на дела, и на приличия. Антон полагал, что это хорошая примета.

Пока хозяин ТТ предавался недолгим раздумьям, Симонов лихорадочно вбивал в навигатор Машин адрес. Маршрут был проложен десять минут пути. Мишка благословил провинцию без пробок и расстояний в сотню километров. По дороге он хотел позвонить Маше, предупредить о визите, но опять растерял все слова и смелость. Не знал, что сказать. Боялся, что пошлет. Хотя она сама призналась и заявила, что будет нуждаться в помощи. Но Мишка все равно трусил.

А еще на него снова давила ответственность. Мысли о ребенке все сильнее приникали под кожу, впитывались в нервы и грели душу. Он всегда хотел ребенка. Серьезно думал об этом с Алисой, хотел сделать ей предложение. Они бы поженились, сложили свои накопления, не отказались бы от помощи родителей и взяли ипотеку. На сто лет. Но это было бы не важно. Для Мишки точно. Он хотел семью. Его воспитали в классическом стиле. Мужчина добытчик и наставник, муж и отец. Именно в такой роли он себя и видел. А не быка-осеменителя, который только и думает, в какую бы дырку присунуть. Такое бы лучше подошло Глебу. А ведь случилось и с Мишкой.

Он притормозил у типовой пятиэтажки, потер виски пальцами. Пусть он сделал ребенка в туалете. Не станет же его сын или дочь от этого хуже.

«Главное, воспитать хорошим человеком»,  уверил себя Миша и вышел из машины навстречу светлому будущему.