Маша и Медведь (СИ)

Миша задумался на миг, но тут же отогнал эти воспоминания. Не было в них ничего хорошего. А вот в настоящем было. Была Маша и перспектива провести с ней ночь. На своей территории. Не очень хотелось ради всего этого тащиться в центр, но Мишка обещал. Да и увезти Крылову от поддатых атлетов сам бог велел. Мало ли. Только Джедай в эту ночь не внушал Мишке опасений. Все внимание шефа было обращено на Ви.

Гулянье только началось, а Симонов уже начал поторапливать Машу на выход. Народ, конечно, загудел, не желая расставаться с ними, но насильно запирать в клубе не стали. Дважды машину остановили постовые, припарковались с трудом. Пришлось тащиться пешком. Маша изнылась, что холодно и голодно, требовала то еды, то воды, то выпивки, то тепла. Мишка не догадался взять ни того, ни другого. Чтобы согреть лишь прибавлял ходу, таща девушку за руку вдоль набережной.

Почти дошли,  повторял он каждый две минуты.

Кремль и правда замаячил почти сразу, но пришлось сотню раз сворачивать, чтобы добраться до светофора или пешеходного перехода.

Надоело. Не хочу уже ничего,  скулила Маша, но послушно семенила за своим провожатым.

Новый год застал их на Васильевском спуске. Куранты пробили полночь и тут же небо разукрасили огненные цветы салюта. Маша как шла, так и застыла. Открыв рот и задрав голову, она глазела на небо, не в силах даже орать, как остальные, кто присутствовал в этот час в центре. Мишка улыбался. Он тоже впервые видел салют на Красной площади своими глазами, а не по телеку. Но больше его впечатляло не рассвеченное огнями чернильное небо, а девчонка, которая не скрывала восхищенного потрясения. Не зря он наобещал ей этих глупостей. Ох, не зря.

Едва залпы стихли, Миша притянул ее к себе, прошептал в губы:

С Новым Годом, Маш.

И поцеловал. Его не волновал мороз и ветер с реки. Он не обращал внимание на людей, которые свистели им и просто орали в честь праздника. Ничего не было важно сейчас. Только Маша, которая вдруг перестала дрожать и отвечала на его поцелуй пылко и нежно одновременно.

Торжественность момента зашкаливала. Мишка не хотел прекращать целовать ее, потому что боялся, что едва его рот освободится, он признается Маше в любви или попросит выйти за него. Или все сразу. Поэтому инициатором прекращения поцелуя стала Маша. Она аккуратно отстранилась, и Миша сжал губы, чтобы не ляпнуть лишнего.

С Новым Счастьем, Миш,  проговорила она еле слышно,  Спасибо тебе.

Маша обняла его крепко-крепко. Ее щеку царапала молния его куртки, но она этого не замечала. Было так приятно, так здорово просто обнимать, не помня прошлого, не просчитывая на будущее. Наверно она могла бы простоять так всю ночь, но ее ноги были против. Без движения мороз слишком быстро пробрался под куртку и сквозь толстую подошву ботинок.

Поехали?  проговорила Маша аккуратно.

Серьезно?  хохотнул Симонов,  Уже все?

Примерзла немного,  она поежилась для иллюстрации.

Тогда поехали.

Он снова тянул ее за руку, Маша не сопротивлялась, не возражала, хотя Миша почти бежал. Она не знала, куда он так торопился. Все же не настолько было холодно, чтобы так гнать. Оглядывая по дороге мелькающие огни новогодней Москвы, Крылова сначала захихикала, а потом захохотала в голос. Заразившись ее весельем Мишка тоже рассмеялся. Он не спрашивал, что послужило поводом. Ему просто было так же здорово и хорошо. Хотелось смеяться, бежать и целоваться. Что он и делал, останавливаясь на светофорах или просто посреди улицы. Мишка ласкал ее губы своими, обнимал так крепко, насколько позволяли пуховые куртки, и кружил, приподнимая над землей, смеясь в ответ, греясь от лучистого взгляда.

Сев в машину, они снова принялись целоваться, но холодный салон заморозил сильнее улицы с ветром, оба застучали зубами, синхронно заржали снова. Миша вывернул печку на полную, стал выруливать с парковки.

К черту все эти народные гулянья,  ругался он, стараюсь быть серьезным,  Дом, одеяло, салат, глинтвейн и телек вот как надо встречать новый год.

Старпер,  не спустила ему Маша.

Ага. Всеми фибрами души. Конченый старикашка. Научу тебя сейчас. Спорим понравится?

Вряд ли сильнее того, что было на площади.

Ты про мои поцелуи?

Про салют, дурак,  она легонько пихнула его кулаком в плечо.

Обманывай себя и дальше, девочка,  хохотнул Мишка.

Всю дорогу подкалывали друг друга и смеялись. По закону подлости машину опять остановили. Симонов не мог перестать хихикать, даже разговаривая с суровым гайцом. Пришлось пройти тест на алкоголь. Разумеется, трубка показала отрицательный результат, но Маша почувствовала себя виноватой раньше, чем Мишка был оправдан прибором. Крылова выскочила из машины и затараторила:

Товарищ, полицейский, не пил он. Клянусь не пил. Я пила, а потом мы целовались. Много. Поэтому и запах. А так он не пил. Он вообще спортсмен. Ни капли в рот

Ни сантиметра в жопу,  не сдержался Симонов, продолжая присказку, которую очень любил Джедай и вворачивал по случаю и без.

Постовой не выдержал и расхохотался.

С Новым годом, гражданочка,  он козырнул и вернул Мишке права, подмигнув,  Доброй дороги.