Маша из дикого леса

Утром небо затянулось тучами. Пошёл дождь. Маше постоянно казалось, что скоро случится что-то страшное. Накручивала себя и даже не пыталась изгнать из головы депрессивные мысли. Иногда осторожно заглядывала в окно и ей мерещилась за серой пеленой дождя грушевидная фигура. Закрывала глаза, и опять же видела Грыжу. Это было какое-то наваждение. Тревога нарастала.

– Что мне делать, Аглая? – не раз спрашивала Маша.

И ответ «ждать», который с готовностью всплывал в голове, больше не казался хорошим – от него веяло обречённостью. Ждать чего? Когда сюда заявится Грыжа? Возможно, она прямо сейчас бредёт сквозь дождь к этому дому. И от неё не спрячешься в погребе. Найдёт, учует. Отрубит голову, как отцу. Воображение беспрерывно рисовало страшные образы. Машу бросало то в жар, то в холод. И ко всему прочему появился жуткий зуд в шраме от ожога на щеке.

К вечеру дождь прекратился. Небо расчистилось. В лиловых сумерках над лесом показалась полная луна.

За последние часы тревога не уменьшилась. Маша неосознанно, но упорно внушала самой себе, что Грыжа сюда заявится, и избавиться от этой навязчивой мысли не было сил. Предчувствие грядущей беды, словно бы пожирало её изнутри, лишало воли.

Луна всё выше поднималась над лесом. В её ярком свете серебрилась мокрая листва. Маша сидела у окна и с тоской вглядывалась в вечернее небо. Вздыхала время от времени: что теперь делать? Как быть? К покойной хозяйке дома даже мысленно больше не обращалась – глупо спрашивать советы у мёртвой старухи. Теперь она это ясно понимала.

Тишина. Лишь комар пищал над ухом. Маша почти задремала, когда из соседней комнаты донёсся звук, похожий на шелест листвы. А затем раздался вполне чёткий голос:

– Зайди ко мне!

Машу словно ледяной водой окатило. Сон улетучился в мгновение ока.

– Не медли! – снова прозвучал голос. – Зайди ко мне.

Занавеска, прикрывающая проём в соседнюю комнату, вздулась как стяг на ветру. Душный воздух стремительно охлаждался. Скрипнули потолочные балки, качнулся маятник давно остановившихся часов.

Маша боялась сдвинуться с места. Руки покрылись «гусиной кожей», сердце отчаянно колотилось. Мёртвая старуха звала её в сою комнату. И голос был таким чётким. Это не игра воображения, не отголосок сна. Всё происходило на самом деле.

– Я долго буду тебя ждать? – Аглая, похоже, теряла терпение. – Живо ко мне! И не бойся, как раз я-то тебе зла не причиню. Опасность идёт совсем с другой стороны, девочка.

Маша взглянула на входную дверь. Был вариант: убежать и больше в этот дом не возвращаться. Здесь страшно, тут покойники разговаривают. Но куда бежать? За порогом враждебный мир, там смерть – выйдешь за пределы двора и растеряешься, оцепенеешь, взвоешь от безысходности. Нет, уж лучше пересилить страх и пойти к Аглае. К тому же та пообещала, что не причинит зла. Как же хотелось в это верить. От переизбытка эмоций даже голова закружилась.

– Я жду, – донеслось из комнаты.

И Маша, стиснув зубы, решилась. Подошла на ватных ногах к дверному проёму. Постояла несколько секунд в смятении, после чего, собрав всю волю в кулак и намереваясь, если что, сразу же пуститься наутёк, отодвинула занавеску.

Спальню заливал падающий в окно лунный свет. Он ясно вырисовывал очертания предметов. Аглая лежала на койке, скрестив руки на груди. Она была в тёмном платье, чёрная косынка прикрывала глаза, сухая кожа обтягивала череп.

Маша в точности не знала, но ей казалось, что не так должен выглядеть труп, пролежавший долгое время. Аглая походила на большую куклу, сшитую из осенних листьев. Рядом с ней на койке лежали пучки каких-то трав, а возле головы располагалось с десяток больших белых перьев. Всё в комнате было словно бы застывшим во времени, а ведь Маша ожидала увидеть не такую спокойную картину. И даже облегчённо выдохнула от того, что её ожидание не оправдалось. Никакого ходячего трупа. Всего лишь спальня, лунный свет и недвижимая, как и полагается покойникам, старуха.

Ничего ужасного.

Вот только этот холод. И голос:

– Пересилила-таки страх. Молодец.

Он доносился не от Аглаи. Маша заметила на столешнице возле окна какое-то движение. Там стояло небольшое круглое зеркало, и внутри него клубилось что-то, похожее на сизый дым.

– Подойди.

Голос исходил от зеркала. Маша больше не говорила себе: «Этого не может быть». Полностью доверившись зрению, слуху и покойной Аглае, она проследовала к столешнице. Любопытство подавило страх, да и лунный свет действовал успокаивающе.