Маша, Машенька, Машуня… или Любовь вопреки

— Да, — отозвалась я, хотя, если честно, ничего не слышала, но Артуру это знать не обязательно. — Поцелуй меня, — неожиданно для самой себя попросила я.

И он поцеловал, нежно, бережно…

— Сейчас девчонки должны прийти? — спросил Артур, глядя на часы.

— Да, уже поздно…

— Тогда пошли в нашу «берложку». Ключи у тебя?

— В шкатулке.

Он взял ключи от комнат Бондарей. Они с малышом пока жили у родителей Игоря, но окончательно не решив будут-ли жить там или вернуться в общагу, комнаты не сдавали. Мы иногда за хозяйством приглядывали, когда на улице был дождь, а в комнате — девчонки.

— Ну, и вид у тебя, милая, — он включил свет, — в люди не выпустишь.

— Сам виноват…

— Виноват… Извинился…

Он смочил два ватных диска настоем чая и приложил к моим глазам.

— Держи так. А я чашки помою.

Он давно мыл у нас чашки, а девчонки привыкли к его появлению, когда «его никто не ждет».

— Ладно… Пошли в 28-ю.

— Машунь, тебе не кажется, что пятница — не наш день? У нас почти все пятницы ненормальные.

— Нет, не кажется. Пятница — наш день, — буркнула я в ответ, — мы в этот день познакомились.

— Ладно… Тогда продолжим выяснение отношений…

Я сидела на диване, обхватив руками колени и положив на них голову. Он сел рядом, приобнял за плечи.

— Милая, ты со мной?

— С тобой, — буркнула я.

— Машунь, давай перевернем страницу…

— …и начнем с чистого листа? Ты думаешь так можно сделать? А что сделать с пустотой, которая появилась внутри? — я пыталась говорить спокойно, но внутри все кричало и бушевало.

— Милая, так можно и нужно сделать. Мы в начале нашего пути. Ведь мы еще только открываем друг друга, — Артур говорил спокойно, размеренно, не оправдываясь и не заискивая передо мной, а меня это раздражало.

— Я уже боюсь дальше открывать тебя, — обреченно произнесла я.

— Что за нотки сарказма в голосе?

— Извини, Артур.

Разговор не клеился, такое было впервые со дня нашего знакомства. Тяжело было и мне, и ему. Артур поцеловал меня, но я не ответила на поцелуй. Я просто разрешила себя поцеловать. Он насторожился.

— Моя милая девочка, мне может уйти?

Я молчала. Он резко встал, распахнул окно, закурил. Комната быстро наполнилась ночной свежестью и запахом его сигарет. Курил молча…

— Неужели ты позволишь разрушить наше счастье какой-то с. и? Неужели ты даже не попытаешься…? Мы же любим друг друга, Машка! Мы созданы друг для друга! Маша!..

Я молчала.

Он остановился посреди комнаты и явно не знал, что делать.

— Еще раз спрашиваю: мне уйти? — как-то настойчиво и холодно прозвучал его голос.

— Нет! — тихо, но твердо отозвалась я.

Встала и подошло к Артуру. Я сделала первый шаг. Он неподвижно стоял и молча смотрел на меня. Я взяла его руки, положила к себе на талию и прижалась к нему. Он не двигался.

— Поцелуй меня, — попросила я.

Он поцеловал, но как-то не так, холодно или равнодушно, что ли.

— Пожалуй, ты прав. Нужно перевернуть страницу, но не начать с чистого листа, а продолжить писать нашу историю с чистой страницы. Я люблю тебя (это я произнесла впервые). Я хочу быть с тобой, хочу быть твоей женой и не хочу тебя ни с кем делить. Даже с твоим прошлым.

— Значит, мир?

— У нас не было войны, Артур.

— А что было?

— Легкая междоусобица. Знаешь, когда на Древнюю Русь нападали вороги, князья объединялись и побеждали врага. В единстве сила. Придется и нам объединиться, а с мелочами разберемся потом…

— Ничего себе, легкая междоусобица. Чуть с ума не сошел, поняв, что могу потерять. Я люблю тебя, Машуня! Ты лучшая из всех женщин! И ты — моя!..

— С одной поправкой…

— Ну, это-то я исправлю, — он взял меня на руки и отнес на диван.

— Нет! Не сейчас…

— Конечное, не сейчас, любимая. Немного позже. Хотя, знаешь, терпеть все сложнее и сложнее. Я ведь в монахи записываться не собирался, — рассмеялся он.

Я улыбнулась в ответ, представив Артура в рясе.

— Вот, ты уже улыбаешься и на щечках появился румянец. Я постараюсь больше не огорчать тебя. Хотя бы в этом… Здесь сюрпризов больше не будет!

— Вот поэтому я и не люблю сюрпризы. Они не всегда приятные.

— Но без них иногда скучно.

— Возможно…

Он не дал договорить мне, прикрыв мой рот поцелуем. Поцелуй был долгий, нежный и всепоглощающий. Как мне нравились именно такие его поцелуи, от них у меня подкашивались ноги, замирало сердце и кружилась голова. Он устроился рядом со мной на диване. Наши тела соприкасались, хотя я и попыталась максимально отодвинуться от него.

Он прервал поцелуй и лег на спину. Было заметно, что ему сложно справиться с волной возбуждения. Воспользовавшись передышкой, я устроилась у него на плече и положила руку ему на грудь, туда, где бьется его сердце и считала его ритмичные удары.

— Нам нужно съездить на дачу, Шуша будет ждать. Ты ведь со мной?

— Да, — уверенно ответила я, — а можно я уйду к себе. Нужно хоть немного поспать…

— А что тебе мешает поспать здесь?

— Ты…, не мешаешь… но…

— Я обещаю вести себя как мышь… тихо-тихо…

— Большой серый мышь… иногда намеревающийся совершить набег…

— Марусь, прекрати! Иначе набега не избежать.

— Только попробуй, — с иронией в голосе возмутилась я.