Маша, Машенька, Машуня… или Любовь вопреки

— Что-то Билал задерживается, он должен сменить меня в этой палате, — отец посмотрел на меня. — Иди, дочка, умойся. Заплаканная вся. Никто не должен видеть твоих слез. Особенно здесь.

Я сходила, умылась. А потом отец бросил такую фразу:

— Я не знаю, почему Артур так доверяет Билалу. Про ваши отношения уже вся больница говорит.

— Про наши? — удивилась я. — Ваграм Ашотович, больница может говорить только про отношения Билала ко мне, но не про наши.

— Билал тебя любит. И он это не скрывает. Билал, так же, как и Артур, не уходил из больницы с момента твоего поступления и до перевода в это отделение. Артуру тяжело на это смотреть.

— Теперь пусть смотрит. Раньше Билал себя так не вел и никогда себе этого бы не позволил. Это великое чудо, что он оказался рядом. Я обязана ему жизнью и не только своей. Да и Артур тоже. Хотя… — я не стала продолжать свои мысли, оставила их при себе.

Для себя решила, пусть Артур знает, что на свете есть мужчины, которые меня любят и мною восхищаются. Хочется ревновать, теперь пусть ревнует. Захочет уйти — пусть уходит.

Вскоре пришел Билал, как всегда веселый, улыбающийся. Ходячий позитивчик. Поздоровался с Ваграмом Ашотовичем, поцеловал меня в щечку.

— Что, сестренка, завтра домой? Сбежишь от меня? Буду скучать.

— Ты будешь приходить к нам в гости. И помогать мне с малышами. Можешь даже каждый день. Я всегда рада тебя видеть. Ты мой Ангел-Хранитель.

Ваграм Ашотович ушел. Мы остались одни.

— Билал, я хочу кофе. Мне же уже можно. Ведь можно?

— Можно, Машенька. Сейчас принесу, — он вышел из палаты и через пять минут у меня в руках была чашка ароматного горячего кофе.

Мы сидели и пили кофе с моим любимым горьким шоколадом. Как всегда, с Билалом было весело и спокойно. Он рассказывал про Дагестан, про своих сыновей. Он ездил домой на новогодние праздники. Очень хотел забрать семью в Питер, но Роза отказалась ехать. Родня настаивала, чтобы он вернулся домой. Пока решили оставить все как есть.

— Билал, мне сказали, что ты после моей операции сутки не отходил от постели, а потом неделю жил в больнице. Это правда?

Он улыбнулся, глаза покрылись грустью:

— Да, Маша.

— Почему? Зачем?

— Я же сказал тебе, что всегда буду рядом. Вот и был рядом. Первые сутки сидел у твоей постели и молил Аллаха, чтобы он не лишил меня радости видеть твои голубые глаза. Он услышал мои молитвы, кризис миновал. Затем я боялся оставить тебя с Артуром, вдруг он уйдет, а тебе станет хуже. Потом боялся, что в палату могут зайти те, кто не должен туда заходить. Да и нужно было отпускать Артура в родильное отделение покормить малышей. Ночью уходил в хирургию на несколько часов поспать и умыться, — Билал замолчал, а потом спросил. — Я ответил на твои вопросы?

— Не на все… Билал, я не могу понять, зачем тебе это нужно? — я пыталась подвести разговор к какому-то итогу, я хотела услышать, что я для него значу. Не спрашивать же самой?