Маша минус Вася, или Новый матриархат

Пешком до кафе встречи мне было идти минут двадцать пять. На трамвае — семь. Почему я в тот вечер хотел оказаться на месте раньше назначенного срока? Не знаю. Просто хотел. Одевшись, я уже из прихожей вернулся к компьютеру, чтобы взглянуть на нашу с Викой переписку, и увидел новое сообщение:

— Не сочти меня окончательно свихнувшийся, но у меня просьба… Можешь купить мне цветов? Вернее, цветок… бордовую розу… и еще… закажи текилы, пожалуйста… с ней как-то легче…

Отвечать я не стал. Конечно, я куплю бордовую розу и закажу текилу. По этим приметам она меня и узнает в кафе. Мы ведь никогда раньше не встречались. Хотя… стоп. На моей страничке мои фотографии есть, а у нее только красивые картинки из фотобанка. Но в кафе всего десять столиков: пять на первом этаже и пять в подвальном помещении. Как-нибудь узнаю девушку с бедой в голове и в сердце. В азартно-веселом настроении я вышел из дома и сел в трамвай. Его звон прозвучал подтверждением моего оптимистического настроя, и я отправился на встречу в состоянии, которое ненавистное мне племя менеджеров называет «на позитиве».

Я выбрал крупную бордовую розу. В ней был зрелый, чувственный секс женщины за сорок. Прямых ассоциаций с Викой у розы точно не имелось, Вика была явно моложе. Впрочем, это неважно. Войдя в кафе на пятнадцать минут раньше срока, я оглядел столики первого, наземного этажа. Их заполняли вывалившиеся из офисов имитаторы маркетинга и менеджмента, создатели бесконечных и бесполезных презентаций и отчетов. Менеджеры всегда очень хорошо знают кафе и рестораны города вместе с нюансами их атмосферности и меню. Это часть их реабилитационной игры «мы еще люди». В кафе и в ресторанах менеджеры имитируют гуманитарность восприятия мира, кулинарные знания, правильное понимание терминов: «гастрономический», «молекулярный», «фермерский». Те, кого сильно подавляют и неприлично часто насилуют на работе, становятся здесь высокомерными знатоками и получают свой суррогат счастья, докучая официантам. Подлые монстры подковерных интриг и карьерные локомотивы играют в кафе утонченных интеллигентов, разговаривая тихо и мягко, удивляясь сами себе. Часы стали проще, расцветки ярче, улыбки фальшивее.

Все столики первого этажа были ярмаркой тщеславия, и я проследовал к лестнице на подземный этаж кафе.

Удивительно, но он был абсолютно пуст. Дальний столик размещался у левой стены, почти под лестницей, которая вела наверх, а остальные четыре вдоль правой стены. Иногда меня посещают смутные отголоски службы Родине, и поэтому я выбрал столик под лестницей. Я видел всех, меня почти никто. Официант узнал о моем присутствии только после окрика — и вот на моем столе появилась ваза с бордово-сексуальной розой, мой чай сенча и стопка золотой текилы. Посмотрел на часы: 19.52. Вечер обещал быть весьма увлекательным. Что может быть интересней людей и их явных и скрытых «тараканов»? Я услышал шаги на лестнице и замер, но через мгновение увидел официанта и с легким разочарованием опустил взгляд в чашку с чаем. Шаги не смолкли, официант был не один. То, что я увидел спустя мгновение, было очень забавным и весьма неожиданным. Вслед за официантом в нижний зал кафе на Пятницкой спустился мужчина лет сорока, который чуть нервничал и держал в руке розу. Темно-бордовую розу. Он уселся спиной ко мне за два столика от моей позиции и немного звенящим голосом попросил вазу для розы и две стопки золотой текилы. Я улыбнулся и посмотрел на часы: 19.54.

Спустя три минуты официант с вазой и текилой обошел гостя, остановившегося на входе в нижний зал, и поставил вазу и стопки перед нервным мужчиной. Нервный опрокинул одну из стопок в рот и только после этого посмотрел на третьего гостя нашего зала. Это был стройный парень чуть меньше тридцати лет, такой айтишный задрот и революционер в одном теле. Таких в Замоскворечье тоже много, ибо есть тут пяток институтов, куча офисов, и старая Москва таким парням ближе Сити. Задрот и Нервный встретились глазами. Что было на лице Нервного, я в силу своего угла зрения мог только предполагать, а вот у Задрота губы искривились в странной усмешке, и он еще раз посмотрел на то, что держал в руках. А в руках он аккуратно держал нежно-бордовую розу. В итоге Задрот прошел в зал и сел за спиной у Нервного. Когда его сутулая спина уже прижалась к спинке стула, он, видимо, почувствовав мой взгляд, обернулся. Стул скрипнул, нервный обернулся тоже, и все трое мужчин, пришедшие в кафе на Пятницкой с бордовыми розами, встретились взглядами. Задрот улыбнулся и довольно дружелюбно произнес:

— О-о-о-о, да тут целый флэшмоб. Теперь я должен заказать золотую текилу, правильно?

Я с одобрением кивнул, а Нервный вскочил со своего места и ринулся к нам:

— Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? — Нервный был на грани срыва.

— Точно никто не знает, — объяснил я. — Вернее, скорее всего, тот, кто знает, сегодня на встречу не придет. А в историю интернет-развлечений это событие войдет под названием «victory day»!