Маша минус Вася, или Новый матриархат

Тем более что расставание пошло мне на пользу. Ела мало и заметно похудела. Из-за сократившейся хозяйственной рутины впала в творческий раж. Достала с антресолей швейную машинку, выбрала в Интернете образец и превратила два старых платья в одно модное. И главное, мне удалось то, в чем я даже самой себе признавалась неохотно. Потому что боялась показаться мелочной. Бабушкин диван, который все двенадцать лет был нашим супружеским ложем, узковат, когда раскладывается. С одной стороны, в тесной комнатенке это ценно. С другой, муж спит очень раскидисто. Поскольку я всегда убегала на работу раньше, чем он, то и ложилась с краю. И весь черный лоскуток ночи, предназначенный мне для сна, пыталась вытянуть хоть руку, хоть ногу, чтобы не валяться скрюченной. Да еще и не упасть на пол. Словом, я отоспалась в удобной позе. И впервые отправилась в гости, не хромая и не морщась, когда расправляла плечи.

Подруга отмечала свой карьерный взлет. Правда, эта курица взмыла на насест и могла спокойно спать на нем лет двадцать, но в их курятнике это было завидное место. Потому что остальные кучковались в грязи под ногами неуклюжего директора. Разумеется, никто не знал о моей свободе. С годами мужья стали реже бывать на таких домашних посиделках: то командировка, то совещание, то еще что-нибудь. И отсутствие моего никого не насторожило. Но я-то била копытцем, полагая, что оно серебряное.

Насчет качества все прояснилось быстро. Сварганенный мной наряд выглядел убого. Все было не то — материал, цвет, пуговицы. Но я так давно красиво не одевалась, что душевного равновесия не потеряла. На одну чашу весов плюхнулась досада. Но на другой потяжелел азарт от усложнения задачи. То, что за некоторых делало хорошее мини, мне предстояло осуществить самой. Вокруг были ровесницы, по возрасту я не проигрывала. И не собиралась тащить мужчину в постель. Просто хотелось испытать забытые эмоции флирта. Я осталась спокойной. Я вновь улыбалась людям.

Среди гостей оказалось два приличных непотрепанных холостяка. На первом уже висели две дамы — худая брюнетка и полная блондинка. Убить третью претендентку легко могли обе. Но повадки вальяжной светловолосой дамы тянули на особый садизм. Второй джентльмен ни разу не поднялся со стула. Между ним и стеной было довольно места. Но я проскользнула за его спиной, грациозно изогнувшись, будто теснота вынудила. Он не шелохнулся. Я взяла какую-то тарелку и подалась назад. Эффект тот же.

Усевшись в кресло, я стала наблюдать. Может, сейчас какие-то другие приемы в ходу? Оказалось, те же. Все, даже находящиеся под ревнивым присмотром мужей, обтирали спинку стула флегматика. Все считали одинаковый изгиб беспроигрышным. Вынуждена честно признать, что со стороны он смотрелся отвратительно. На некоторых разборчивый тип оборачивался. Если женщина нравилась, скалил хорошие импланты и делал вид, что готов еще ближе подвинуться к столу и облегчить протискивание. «На запах он реагирует, что ли? Не прощу себе последних четырех лет, когда уже все было ясно. Мужу плевать. А мои навыки очаровывать каждый день таяли. Придется восстанавливать. И ждать, пока снова пойдут в люди неодолимые флюиды обаяния. Ну, ничего мне без труда не дается, ничегошеньки», — подумала я и угомонилась.

А когда привычной рысью бежала к метро, вспомнила нашу с мамой жизнь вдвоем. Такие симпатичные дяди заходили на чашечку кофе. Один даже приехал с какого-то океана в матросской форме. Кудрявый Алеша. Судя по тому, что в подарок он привез целый чайный сервиз, намерения были серьезные. Через неделю мы проводили красавца на вокзал. И мама впервые кричала на меня: «Если бы не ты, он бы на мне женился. Я люблю его, понимаешь? Говорили мне подруги, отдай девочку в интернат, чтобы не мешала. Нет, пожалела тебя, дура. Как я жить без него буду?» Во мне мешались радость, что она меня не отдала, и жалость к ней. А еще жальче было веселого Алешу, который смешил меня в зоопарке и разрешал есть мороженое на улице. Через год появился отчим. Его я почему-то не испугала. И мама, смеясь, порвала фотографию моряка, велев забыть его навсегда. Я боялась, что она сервиз разобьет. Но прижимистая хозяйка ограничилась снимком.

До меня дошло, почему я терпела явно лишние несколько лет. Не хотела, чтобы сын привязывался к чужим мужчинам и тосковал по ним, когда уедут. Но сейчас он вдвое старше меня времен Алеши. И у него есть настоящий друг — компьютер.

Прошло еще три недели. Я всегда училась и работала как проклятая. Связей не было, денег не было, поэтому образование у меня простенькое гуманитарное высшее. Золотая медаль, красный диплом. Мама трудилась как одержимая. Только она инженер, занималась подземными коммуникациями. Понимала, что дорастет до самой инфарктной должности и застрянет на ней, если, конечно, не назначат ответственной за какую-нибудь аварию и не уволят. А сверху будут упруго пружинить молодые начальники со стороны. Доросла. Успела получить ведомственную квартиру, дачный участок и приватизировать все это добро.