Маша Орлова. Тетралогия (СИ)

Глава 7. Раз, два, три, водишь ты

Маша быстро отошла от испуга, или так ловко притворилась. Пока Гала раскладывала по тарелкам дымящуюся варёную картошку, Маша прошла мимо четырёх свечек, расставленных вдоль стола и уселась на табуретку, откинувшись так сильно, что спиной упёрлась в подоконник. Табурет замер на двух ножках, казалось, ещё немного и поехал бы по крашеному полу, оставляя за собой царапины.

– А вы умирали?

Судья меланхолично прожевала вчерашнюю гречку, выделенную специально ей, потому что от картошки она отказалась, проглотила и уставилась на Машу мутными глазами.

– Что?

– Вы умирали? Ну, возможно, притворялись умершей? – гнула своё Маша, сжав пальцы на холодном выступе подоконника. – Вы пропадали без вести? Вас считали мёртвой?

Сабрина сощурилась, так что огоньки свечей проросли короткими лучами. Она наблюдала за Машей, привычно не вмешиваясь в разговор. Меч лежал рядом, на столе – привычный и надёжный.

Поджав губы, Судья обернулась сначала на дверь, но поняла, что ждать оттуда помощи не придётся, в лучшем случае – пару призраков, поэтому посмотрела на Сабрину.

– Что она несёт? – И ткнула пальцем в Машу.

Сабрина дёрнула плечом. В такие разговоры она не вмешивалась, даже если её спрашивали. Это был её главный принцип.

– Отвечайте, – весело улыбнулась Маша. Она играла, но игра шла сразу ва-банк. Как будто подозревала, что эта ночь будет последней. Не «крайней», как принято говорить в их суеверном кругу, а именно – последней. Вот только для кого – главный вопрос.

– Нет. И я не понимаю, что за бред ты несёшь, девонька. – Судья с остервенением принялась отскребать прилипшую гречку от краёв глубокой тарелки, и хмурилась всё больше.

Маша ни капли не смутилась.

– Хорошо, – она качнулась на табуретке и теперь сидела, почти навалившись грудью на край стола. – А кто такой Ано, вы знаете?

Загрохотала тарелка – Гала обернулась на них, бледно-жёлтая от прыгающих свечных огоньков, она переводила взгляд с Судьи на Машу, и, как рыба, открывала рот, но ничего не могла произнести.

– Ано, – повторила Маша, переведя взгляд на замершую Судью. – И только не говорите, что это не моё дело.

– Вообще-то и правда не твоё, – медленно шевеля челюстью, словно проверяя её на дееспособность, проговорила та. – Понятия не имею, как ты об этом разнюхала, но лучше бы ты занималась работой.

– Разнюхала, – хохотнула Маша, с шумом отодвигая стул. Она поднялась и прошла к дверному проёму, ведущему в небольшой переход между прихожей и остальными комнатами дома. – Я всё-таки следователь. И занимаюсь я непосредственно тем, что вы мне поручили. Итак.

Она поковыряла ногтем пятнышко на дверном косяке и немного нервно обернулась назад. Там по крашеной стене плясали тени всех четверых. Огоньки свечей легли, но тут же поднялись, и всё успокоилось.

– Вы ешьте, ешьте, – кивнула она обернувшейся Судье. – Это очень хорошо, что вы едите.

Та бросила ложку на стол.

– В чём дело, я спрашиваю? – Тон её стал угрожающим.

– Это я должна спрашивать, в чём дело. – Маша, отступив в тень, привычно пощипала себя за подбородок. – Вчера я даже не знала, что делать. Разве что считалочкой вас считать. Кто последний останется, тот и убийца.

Сабрина медленно отодвинула штору. В прежней темноте, повисшей над посёлком, появился сизый туман. Раньше на фоне тёмно-серого неба она могла разглядеть силуэты соседских домов, теперь вряд ли бы увидела хоть что-то на расстоянии вытянутой руки.

Сабрина отвернулась от окна и вдруг заметила, какой взгляд у Маши. Не удивительно, что Судья растянула губы в такой улыбке. От такого взгляда Сабрина и сама бы растянула. Гала подняла ложку и снова уронила – пальцы разжались.

Маша помолчала, оперевшись локтем на дверной косяк.

– Вчера. Но сегодня я кое-что поняла. Вы же были на войне, да? Неприятное время, люди обычно не любят вспоминать о таком. А маги, маги ещё больше вспоминать не любят.

Гала смотрела на неё умоляюще, прижимала пальцы к губам, как будто хотела сказать: замолчи, прекрати, уходи отсюда. Но сама молчала. Маша смотрела себе под ноги. Переступила – крашеный пол скрипнул.

– Вы же маг, – просто сказала Маша.

Сабрина оглядела Судью, как будто видела её в первый раз. В ней ничего не изменилось: старая кофта, растянутые рукава, залатанные штаны с начёсом. Почти седые волосы, обрезанные грубо, словно в одну минуту, перед зеркалом. Или даже без зеркала.

– С чего ты это взяла? – криво усмехнулась Судья. Ухмылка страшно сползла в сторону, словно и правда была пластиковой.

– Этот Ано. – Маша постучала кончиком пальца по губам, ни на кого не глядя. – Я всё думала, куда же во всей этой истории девать его. А потом я поняла, кто отец ваших детей.

С грохотом упала на пол табуретка – Судья встала. Во всей её фигуре, в позе медведя, готового к нападению, в сцепленных судорожно кулаках Сабрине почудилась такая угроза, что она схватилась за меч. Это вышло само собой.