Маша Регина

Такие вещи не случаются вдруг. Когда Маша на кухне все-таки не выдержала: что это у тебя с чашками стало, — имея в виду все, не только чашки, А. А., конечно, понял, о чем она, и было видно, что ему неприятно вспоминать, что когда-то вся посуда у него сверкала естественной белизной, но взявшейся вымыть хоть две чашки Маше он сквозь шум воды пробубнил, что вроде в порядке все. Маша не расслышала, и А. А. не стал повторять. В конце концов, вот так вот взять и объяснить это было невозможно. Вроде бы все это время он каждый день жил так же, как предыдущий. Читал, писал, готовил лекции, принимал гостей. Незаметно гости становились все старше и среди них было все меньше женщин. Готовить лекции становилось все проще и все ненужнее. В работе все чаще можно было отключить голову и писать по придуманной много лет назад схеме. Сорта сигарет становились дешевле. Маша отказалась от портвейна, А. А. с сожалением достал чайные пакетики. Он говорил, что стал теперь старый, что раньше девушки иногда заходили, что он не ждал ее, Маша слушала про то, что все у него то же самое, корябаю что-то, а что — бог знает, и зачем, — но по его нервному взгляду, по прыгающим пальцам она видела (сначала подумала, уж не трубы ли горят, но потом поняла — нет, дело в другом): есть еще что-то, чего А. А. не говорит, но вот-вот скажет — ты вообще-то очень вовремя позвонила.

Опять Маше пришлось почувствовать что-то вроде вины: все-таки любовь его к рыжей старшекласснице была чрезмерна. Неизбытая обида высосала из его жизни сок радости. Слушая А. А. — что так за все это время у него никого по-настоящему не было, что пробовал он жить с кем-то просто из необходимости с кем-то жить, но ничего не получилось, слишком уж противно, люди вообще довольно противные существа, только любовь ставит все с ног на голову (А. А. шутит, шутит), — Маша чувствует, как погружается в ужас от того, что прямо перед ней, здесь, совершается, уже свершилось, таинство смерти человеческого в человеке и что она тому виной, только не надо ля-ля, он все-таки взрослый мальчик. В конце концов, когда А. А., все так же шутя, потому что нельзя же такие вещи говорить всерьез человеку, которого не видел много лет, хотя, да, именно этому человеку ты и хотел бы все это рассказать, говорит, что от всей этой бессмыслицы он снова начал встречаться с женой, бывшей, но и она так никого себе и не нашла. Собственно, началось это случайно, случайно встретились в очереди в магазине, не могли ж они сделать вид, что не знакомы, стали спрашивать друг друга, что да как, так вот, все как в молодости — гости, и как-то так получилось, что оказались в постели, нет, она тоже не специально, и вот, самое дурацкое — что она, кажется, беременна, тридцать пять лет тетке. А. А. закуривает, а Маша говорит ему, что не выдержит больше у него тут и что пусть он моется-бреется и пойдем посидим куда-нибудь, только оденься хоть по-человечески.

А. А. пытается отговориться — денег нет, — Маша нагло отвечает: зато я нынче не бедствую, давай-давай, я пока почту проверю, — и ему приходится мыться и бриться, потому что ему все-таки хочется услышать, что она думает по этому поводу, хоть он и знает, что это абсолютно ничего не изменит.