Машина Апокалипсиса

Наемники перезарядили пишталы и арбалеты, и мы двинулись дальше. Довольно долго было спокойно, и даже наэлектризованность воздуха исчезла. Мы прошли небольшую площадь и двинулись по широкой улице, по обочинам которой стояли крылатые статуи из черного диабаза и бронзы. Пятерка стрелков с заряженными пишталами впереди, за ними арбалетчики, а дальше мы всей гурьбой. И вот тут-то началось самое интересное.

Наемник, шагавший рядом с сержантом Менахи, увидел ЭТО первым. Потому что сразу вскинул свой пиштал и запалил заряд. Потом началась беглая стрельба, и наемники начали отходить обратно к площади, открывая мне вид.

Признаться, такого страха я давно не испытывал. В этом мире я навидался всякой твари по паре, но такого не мог бы себе представить даже в горячечном бреду. Если подобную нечисть вывели алдерские маги, то ребята явно употребляли какие-то сильные галлюциногены.

Прямо на нас катился огромный черный шар. Он был метра четыре в диаметре и живой; я видел, как под полупрозрачной лоснящейся кожей пульсировали внутренности. Поверхность шара была покрыта круглыми пастями, радиально усаженными длиннющими кривыми зубами, и эти пасти непрерывно раскрывались и закрывались. Шар врезался в замешкавшихся стрелков, которые дрожащими руками пытались забить заряды в стволы своих самопалов. Раздался отчаянный вопль, в воздухе мелькнули ноги одного из бедолаг, и я увидел, как шар буквально втянул наемника в себя, будто макаронину всосал. На полминуты тварь остановилась – на ходу она, скорее всего, жевать не могла, – и товарищи погибшего сумели отбежать к нам. Потом шар колыхнулся, будто огромный ком силикона, пасти хором рыгнули, одна из них выбросила наружу исковерканные сплющенные железные доспехи, и чудовищный Шалтай-Болтай покатился прямо на нас.

Нет, реально, наемники Бошана были храбрые ребята, но даже у их отваги был предел. Возможно, до сих пор они просто не встречали подобную тварь. Но только когда этот самоходный желудок подкатился к ним, они бросились врассыпную. На месте остался только Бошан. Я видел, как Красный Вепрь выставил вперед бердыш, и стальное острие вошло в одну из раззявленных пастей. Шар на миг остановился, потом раздался скрежет, и кривые зубы начисто откусили наконечник бердыша. Я увидел лицо Бошана, белое, как свежевыстиранная простыня – он ошалело смотрел на оставшееся у него в руках древко бердыша с аккуратно откушенной половиной стального лезвия. Своего командира спас сержант Менахи: подскочив к чудовищу сбоку, старый наемник всадил в него меч. Клинок ушел в тело твари до середины, но мяч-переросток будто и не почувствовал ничего, после секундной паузы покатился дальше, увлекая за собой вцепившегося в рукоять меча двумя руками сержанта, прямо на Бошана. Впрочем, Красный Вепрь успел отбежать на безопасное расстояние и обнажить скьявону. Зато песенка Менахи была спета: поверхность шара выгнулась пузырем в его сторону, одна из пастей выбросила длинный покрытый шипами язык и захватила сержанта за руку. Несчастный успел только коротко вскрикнуть – его втянуло внутрь шара в мгновение ока. Шалтай-Болтай смачно захрустел добычей, отрыгнул оставшийся от Эфраима Менахи погадок и покатился дальше, в мою сторону. До сих пор не пойму, почему я не побежал. Скорее всего, у меня от страха просто отнялись ноги.

Слева от меня стояли Вандайн с Ричарделлой, справа – Бошан, рассыпающий ругань и проклятия. Я еще не успел сообразить, что же делать дальше, а командир наемников бросился прямо на тварь, размахивая скьявоной. Я увидел, как он всадил палаш в Шалтай-Болтая и сжался в ком, пытаясь удержать шар на месте. Тварь заверещала, засвистела, как кипящий чайник со свистком, шипастые языки вылетели сразу из нескольких пастей, оплетая Бошана, точно щупальца спрута. И я решился – подскочил ближе и с воплем начал рубить языки катаной, крестом, наотмашь, вкладывая всю душу в каждый удар. Наверное, в то мгновение во мне проснулись дремлющие гены предков – бабка по отцу как-то говорила, что у нас в роду были донские казаки. Гнусная амеба затряслась, из обрубков хлестала жидкая белая слизь, отрубленные языки извивались у меня под ногами, как червяки. Я подскользнулся на одном из них и упал. Шар тут же вцепился мне в ногу, ему было абсолютно наплевать на поставленный мной магический щит. Разбросанные по языку острые шипы прокололи кожу сапога, и я ощутил сильнейшую боль.

– «Зенит» чемпион! – заорал я, больше от ужаса и с трудом понимая, что делаю.