Машина эмоций

Сколько мыслей одновременно может быть в голове? Сколько чувств можно чувствовать одновременно? На сколько разных объектов или идей можно одновременно «обращать внимание»? Сколько контекстов могут быть активными одновременно в вашей контекстной коробке? Сколько умственных усилий вы можете осознавать и в какой степени?

Ответы на эти вопросы зависят от того, что мы подразумеваем под терминами «осознавать» и «внимание». Обычно мы думаем о «внимании» как о положительном явлении и высоко ценим людей, которые могут «концентрироваться» на чем-то определенном, не отвлекаясь на все остальное. Однако «внимание» также можно воспринимать отрицательно: не все наши ресурсы могут одновременно функционировать, поэтому количество тем, на которые можно параллельно размышлять, всегда ограничено. Тем не менее мы можем научиться преодолевать по крайней мере некоторые из этих встроенных ограничений.

В любом случае в высокоуровневом мышлении человек способен поддерживать лишь несколько «цепочек мыслей», прежде чем окончательно запутается. А вот на низших, реакционных уровнях мы осуществляем гораздо большее количество действий. Представьте, что вы расхаживаете по комнате, разговариваете с друзьями – и при этом держите бокал вина[102]:

Ваши ресурсы захвата удерживают бокал.

Ваши системы равновесия не дают жидкости пролиться.

Ваши зрительные системы распознают помехи на пути.

Ваши локомоторные системы позволяют вам огибать эти помехи.

Все это происходит во время движения, и ничто, судя по всему, не требует большого количества размышлений, хотя десятки процессов наверняка задействованы для того, чтобы не дать пролиться жидкости, и сотни – для того, чтобы перемещать ваше тело. При этом очень немногие из этих процессов осознаются вами, пока вы разгуливаете по комнате. Возможно, потому что они действуют в разных сферах (или отдельных участках мозга), ресурсы которых не вступают в противоречие с темой, на которую вы активнее всего «думаете».

Примерно то же самое применимо к языку и речи. Вы редко даже в малейшей степени осознаете, что заставляет вас выдать обычный заурядный ответ на какие-то слова приятеля – или какие идеи вы выбираете для трансляции этого ответа, – и столь же мало понимаете работу процессов, которые группируют слова во фразы, гладко прилегающие одна к другой. Все это кажется таким простым и естественным, что вы не задумываетесь, каким образом ваша контекстная коробка отслеживает, что́ и кому вы уже сказали.

Каким образом ограничивается количество контекстов, которые человек может быстро включить и выключить? Вот одна очень простая теория: каждая контекстная коробка ограничена в размерах, поэтому в ней есть определенное количество места для хранения информации. А вот предположение еще лучше: каждая из хорошо разработанных плоскостей нашего разума требует отдельной контекстной коробки. Таким образом некоторые процессы в каждой из этих плоскостей могут работать сами по себе, не вступая в конфликты, пока им не приходится сражаться за одни и те же ресурсы.

Например, вам легко одновременно идти и говорить, потому что при этом используются совершенно разные наборы ресурсов. Однако гораздо труднее одновременно говорить и писать (или слушать и читать), потому что обе задачи конкурируют за одни и те же языковые ресурсы. Подозреваю, подобные конфликты могут усугубляться, если вы начнете думать, о чем вы думаете, потому что каждое подобное действие меняет в контекстной коробке именно тот ресурс, который отслеживает ход ваших мыслей.

На высших рефлексивных уровнях наши мысли могут сильно варьироваться по шкалам времени и пространства, от «Я держу этот бокал» до «Я математик» и даже «Я – человек, живущий на Земле». Человеку при этом может казаться, что он думает обо всем этом одновременно, но я подозреваю, что на самом деле эти мысли постоянно сменяют друг друга, а наше ощущение одновременности происходит от «иллюзии имманентности», описанной в разделе 4.1, поскольку содержимое различных наших контекстных коробок находится в столь быстром доступе.

Чем контролируется постоянство процессов?

Эдмунд Берк:Он ставит нас в условия, укрепляющие наши силы и наше мастерство. Так наш враг оказывается нашим помощником. Столкновения с трудностями вынуждают нас рассматривать проблемы во всех взаимосвязях и не позволяют прибегать к поверхностным суждениям[103].