Машина эмоций

Я осознаю постоянную игру продвижений вперед и препятствий в своем мышлении, проверок и освобождений, тенденций идти на поводу у желаний – и в противоположную сторону… принимающих и возражающих, захватывающих и отвергающих, прилагающих усилия за и против, соглашающихся и возражающих [Джеймс, 1890].

В главе восьмой мы поговорим о качествах, на которых основывается находчивость человеческого мышления, а в главе девятой сделаем предположения о том, как все эти способности можно объединить в то, что мы называем разумом.

Глава 8. Находчивость

8.1. Находчивость

Рене Декарт:Хотя машина многое могла бы сделать так же хорошо и, возможно, лучше, чем мы, в другом она непременно оказалась бы несостоятельной, и обнаружилось бы, что она действует не сознательно, а лишь благодаря расположению своих органов[104] [Декарт, 1637].

Мы все привыкли пользоваться механизмами более сильными и быстрыми, чем человек. Но прежде чем появились первые компьютеры, едва ли кто-то мог представить, что машина будет способна на нечто большее, чем просто выполнение одной конкретной задачи. Возможно, именно поэтому в продолжение своей мысли Декарт заявляет, что машине никогда не достичь той гибкости ума, которой обладают люди.

Декарт, 1637:Ибо в то время как разум – универсальное орудие, могущее служить при самых разных обстоятельствах, органы машины нуждаются в особом расположении для каждого отдельного действия. Отсюда немыслимо, чтобы в машине было столько различных расположений, чтобы она могла действовать во всех случаях жизни так, как нас заставляет действовать наш разум.

В более ранние эпохи также считалось, что между способностями людей и других животных существуют непреодолимые границы. Например, в «Происхождении человека» Дарвин замечает: «Многие авторы настаивают на том, что своими умственными способностями человек отделен от всех низших животных непреодолимым барьером». Однако, по мнению Дарвина, это различие – лишь две точки на одной шкале:

Теперь, как мне кажется, уже доказано, что человек и высшие животные, особенно приматы… все имеют одинаковые чувства, побуждения и ощущения – сходные страсти, привязанности и эмоции, даже более сложные, такие как ревность, подозрительность, соперничество, благодарность и великодушие… они обладают теми же способностями к подражанию, вниманию, обдумыванию, выбору, запоминанию, воображению, связыванию идей и рассуждению, хотя и в разной степени [Дарвин, 1871].

Затем он замечает, что «в особях каждого из видов интеллект может быть развит от абсолютного безумия до крайнего совершенства», и утверждает, что даже высшие формы человеческой мысли могли развиться на базе подобных вариаций, поскольку не видит некой определенной точки, в которой развитие столкнулось бы с неодолимым препятствием.

То, что такая эволюция по крайней мере возможна, не следует отрицать, поскольку мы ежедневно наблюдаем, как эти способности развиваются у каждого младенца; и можем проследить совершенно плавный переход от ума полного идиота… до ума Ньютона.