Машина и Винтики

Поскольку партия руководит школой, ЦК КПСС подготовил проект школьной реформы, утвержденный в апреле 1984 г. Но даже КПСС не может обойтись в школах без учителей, "ваятелей духовного мира юной личности", как говорится в законе о школе. Роль учителя, как инструмента проведения партийной политики, как "ваятеля" советского человека, объясняет его положение в обществе. "Социологические исследования свидетельствуют, что престиж учительской профессии среди молодежи недопустимо низок", – с горечью констатировал в 1976 г. советский учитель.52 В повести Вениамина Каверина Загадка, опубликованной в 1984 г., учительница жалуется: "… Я, например, в незнакомом обществе, где-нибудь на пляже, стесняюсь признаться, что я учительница. Бывают профессии престижные: директор обувного или продовольственного магазина, художник, товаровед, артист, заведующий гаражом. А преподавание – профессия, которая, увы, не вызывала уважения". Учительница знает причины неуважения к ее профессии: "Учителям не доверяют".53 Есть и другие причины: низкая зарплата, очень большая занятость, потеря авторитета у школьников. Главная – недоверие к педагогу. Оно рождено прежде всего тем, что дети понимают: учитель говорит им неправду. Хорошо понимают это и учителя. "… Я поступила бы честно, – говорит героиня Каверина, – если бы оставила преподавание, которое я люблю, потому что учить надо прежде всего правде, а уже потом географии или физике".54 Невозможность "учить правде" вынуждает лгать, лицемерить, обманывать. Учительский обман очевиден для всех школьников, начиная с самых младших классов, ибо он выражается прежде всего в том, что отметки ученикам ставятся не в зависимости от их знаний, а от нужд выполнения плана успеваемости. Работа преподавателя оценивается в зависимости от процентов плана успеваемости. Так же оценивается работа класса, школы, района, области, республики. "Принцип количественного подведения итогов, – пишет московский учитель Г. Никаноров, – насажден у нас сверху донизу".55 Французский министр просвещения, посетив Москву, пришел в восторг, обнаружив, что "второгодничество практически в советской школе не существует, его уровень не превышает 1%".56 Наблюдение было совершенно точным, министр не понимал, однако, что наблюдает эффект планификации. В самом начале учебного года, – сообщает московский учитель, – "процент успеваемости поднимается нередко до девяноста девяти с десятыми…"57 Учитель, следовательно, обязан ставить удовлетворительные, а еще лучше – хорошие отметки даже тем ученикам, которые ничего не знают, чтобы не сорвать выполнения плана классом, школой, районом, республикой.

Выдвижение в качестве первой "педагогической" задачи выполнения плана влечет за собой намеренное снижение уровня обучения, рассчитанного не на хороших, а на неуспевающих учеников. В основе этой политики не только "планификация" всей жизни страны, но и педагогическая концепция, сформулированная еще Макаренко: "А. С. Макаренко неустанно повторяет мысль о том, что смысл педагогической работы не в выявлении той или иной направленности ребенка, определяющейся ее индивидуальными, в том числе и биологическими потребностями, а в общем процессе организации детской жизни, общественных и коллективных отношений, в ходе которых личность ребенка формируется".58 Перед советскими педагогами ставится задача разъяснять учащимся, что "сохраняется потребность в таких видах труда, которые нельзя назвать интересными и творческими, но которые абсолютно необходимы…"59 Педагоги обязаны разъяснять, что государство определяет, кто будет выполнять "интересный", а кто – "необходимый" вид труда.

Неуважению к преподавательскому труду способствует очень низкая зарплата. В повести Марии Глушко Возвращение учитель горько шутит: "Поскольку зарплата у нас небольшая и украсть нам нечего, мы… вынуждены жить богатой духовной жизнью. Конечно, мы могли бы брать взятки, да никто не дает".60 Последняя фраза должна вызывать улыбку советского читателя, хорошо знающего, что взятка не остановилась на школьном пороге, что учителя включены в магический круг дающих и получающих взятки.