Машина любви

— Вы ни во что не вторгаетесь. Будучи директором канала, вы имеете полное право производить любые необходимые изменения. После этого Морган прибежит ко мне. Я разыграю удивление, но скажу, что вы действуете в полном соответствии со своими функциями.

— А если Морган не уйдет?

— Он уйдет. Я гарантирую это.

Рука Дантона дрожала, пока он писал и переписывал служебную записку Моргану. Испортив несколько черновиков, он продиктовал ее Сьюзи. Интересно, сколько понадобится времени, чтобы на всех этажах узнали сногсшибательную новость?

Стоя у окна, Дантон медленно обернулся, когда Морган Уайт ворвался в его кабинет, — Что происходит?

— Садитесь, Морган.

Дан вытащил портсигар, поколебался, затем одним щелчком открыл его. Если есть Бог, он поймет, что в такую минуту человек не может без сигарет.

Глава 4

На следующий День о назначении Робина было объявлено официально, и жизнь в Ай-Би-Си пошла своим чередом.

В службе новостей его прихода ожидали с некоторым опасением. Робин всегда держался особняком, и поэтому каждый задавался вопросом: что это за человек? Было известно, что он мог осушить три рюмки мартини с водкой так, словно это апельсиновый сок. Несколько женщин встречали его в сопровождении красивой девушки, иногда с ними был и Джерри Мосс, по-видимому, его единственный друг. Попробовали подкараулить его в ресторане «Лансер», но напрасно: Робин не появлялся. Наконец в пятницу, в конце рабочего дня, все, кто работал в службе информации, нашли на своих столах записку:

В ПОНЕДЕЛЬНИК В ДЕСЯТЬ ТРИДЦАТЬ СОСТОИТСЯ СОБРАНИЕ В КОНФЕРЕНЦ-ЗАЛЕ НА ВОСЕМНАДЦАТОМ ЭТАЖЕ. РОБИН СТОУН.

В десять двадцать первые участники собрания начали собираться в конференц-зале. Пришла даже Этель Эванс. Джимми Боулт бросил на нее удивленный взгляд. Ей здесь нечего было делать. В десять тридцать в зал вошел Рэндольф Лестер — заместитель директора службы информации во времена Моргана. Он отечески улыбнулся и сказал:

— Здравствуйте, друзья. Я знаю, что вы с радостью восприняли назначение мистера Стоуна директором службы информации. У нас будут изменения и, конечно же, большие перестановки. Но я уверен, вы поймете, что никто не ставит под сомнение талант каждого из вас.

В это время открылась дверь, и в зал вошел Робин. Несколько человек зааплодировали, но что-то во взгляде Робина мгновенно остановило их. Тогда он улыбнулся, и все в зале почувствовали себя провинившимися, но быстро прощенными детьми.

Этель заметила, что его улыбка действует на присутствующих, словно электрический разряд. Для Этель он стал внезапно более желанным, чем любой киноактер. Господи! Разбить бы этот стальной панцирь, заставить такого мужчину дрожать в своих руках… Внезапно она обнаружила, что он улыбается одними губами, в то время как его глаза остаются холодными.

— Я ознакомился с деятельностью службы, — спокойно начал Робин. — Каждый из вас в отдельности прекрасный работник. А баллы плохие.

Пока он говорил, Этель не спускала с него глаз. Красив, но холоден. Рост где-то под метр девяносто и ни капельки жира. Ей нужно срочно подумать о диете. Он снова улыбнулся. Только одной своей улыбкой он выиграет любую битву.

— Я не собираюсь работать по-старому. Этим летом я намерен создать сплоченную команду, которая будет освещать предвыборную борьбу в сенате. А теперь, — Робин повернулся к Рэндольфу Лестеру, — не представишь ли ты мне присутствующих?

Они встали и, обходя зал, Робин каждому пожимал руку. Он по-прежнему дружески улыбался, но его взгляд оставался холодным, а слова бесстрастными.

Когда Лестер заметил Этель, он вначале удивился, на мгновение заколебался и пошел дальше. Все произошло так быстро, что Этель даже не сообразила, что ее умышленно проигнорировали. Она увидела, как они дошли до конца стола, но Робин не сел. Он обвел глазами всех собравшихся, и его, взгляд остановился на Этель.

— Нас, кажется, не представили. Она встала.

— Я — Этель Эванс.

— Чем вы занимаетесь?

Она почувствовала, что краснеет.

— Я из службы рекламы.

— В таком случае, что вы здесь делаете? Он все еще улыбался, говорил спокойно, но от его взгляда Этель пробрал холод.

— Я… я думала… Я хочу сказать, что кто-то должен заниматься рекламой ваших новых программ. И решила, что могу вам понадобиться.

Она быстро села.

— Когда мне кто-нибудь понадобится, я дам знать службе рекламы, — сказал Робин, не меняя тона. — А теперь прошу вас вернуться к себе.

Все следили за Этель, когда она выходила из зала. Очутившись в коридоре, она прислонилась к двери. Этель казалось, что ее сейчас вытошнит, так ей было плохо. Она услышала, как Лестер спросил у Робина, будут ли по-прежнему еженедельные собрания проводиться по понедельникам.

— Нет, еженедельных собраний больше не будет, — ответил Робин. — Я буду приглашать вас к себе, когда сочту нужным. И еще одну вещь следует изменить… Избавьте меня от этого стола и поставьте круглый.

— Круглый? — переспросил Лестер.