В одном из последних научных обзоров выдающийся нидерландский нейробиолог, профессор Амстердамского университета, основатель и директор Нидерландского института исследований мозга, который многие годы специализировался именно на проблематике полового диморфизма, Дик Франс Свааб пишет:
«Гендерная идентичность и сексуальная ориентация программируются в нашем мозге на раннем этапе развития. Во внутриутробном периоде во второй половине беременности выброс тестостерона маскулинизует мужской мозг плода. Если такого всплеска тестостерона не произойдет, это приведет к женскому мозгу».
Это уже давно подтверждённый факт, но здесь Свааб, основываясь на большом корпусе новых научных исследований, показывает, что половая дифференциация мозга происходит на более поздней стадии развития, чем половая дифференциация гениталий,
поэтому оказывается возможным то рассогласование, которое может приводить человека на субъективном уровне к состоянию гендерной дисфории.«В этом обзоре описаны структурные и функциональные различия гипоталамуса, связанные с гендерной дисфорией и сексуальной ориентацией. Нет никаких доказательств того, что постнатальная социальная среда играет решающую роль в развитии гендерной идентичности или сексуальной ориентации» 63, — заканчивает свой научный обзор Д.Ф. Свааб.
Впрочем, для нас важно другое — важно, что все эти игры пола, сексуальной чувственности в основе своей находятся в «нижнем» мозге, а следовательно, «верхний» мозг решает в отношении полового чувства какие-то другие задачи…
Страсти, возбуждаемые «первичными сигналами», бушуют в нашей подкорке, требуя от нас выживания, социальной успешности и продолжения своих генов в веках.
Но с чем эта активность, являющаяся «нижним» зеркалом, сталкивается в тубусе нашего воображаемого калейдоскопа мозга?
Напротив «нижнего» зеркала располагается «верхнее», формирование которого следует по совершенно другому пути:
• если «нижнее» зеркало черпает свои «знания» о том, как следует воспринимать те или иные сигналы из внешней и внутренней среды организма и как реагировать на них, руководствуясь программами, детерминированными биологически,
• то «верхнее» зеркало, хотя и формируется на основе генетических программ, представляется на определённом этапе своего становления — по крайней мере к десяти годам, — системой, схваченной «вторичными сигналами» («сигналами сигналов», как называл их И. П. Павлов), то есть языком, речью.
Не думаю, что неспециалист способен представить себе, насколько в действительности важна для ребёнка социальная коммуникация и связанный с нею опыт.
Поэтому, чтобы не быть голословным, я просто предъявлю вам иллюстрацию из знаменитого исследования, проведённого американским психиатром, старшим научным сотрудником Академии детских травм в Хьюстоне (Техас) Брюсом Перри (рис. 42)64.
Рис. 42.
В неврологии действует принцип «Используй, или потеряешь!». Это значит, что если какие-то нейроны мозга оказываются не задействованы в работе, на которую они генетически были рассчитаны, то буквально погибнут.
Слева на изображении вы видите мозг обычного ребёнка трёх лет, справа — «здорового», в сущности, ребёнка, с одним лишь отличием — он был практически полностью лишён социальных контактов и родительской опеки.
Этот мозг не только сильно меньше в размерах, что само по себе катастрофа, но плюс к этому отмечаются расширенные желудочки мозга и отчётливо видны признаки атрофии коры головного мозга.
В другом исследовании, которое Брюс Перри провёл вместе с доктором медицины Ронни Поллардом, сравнивались показатели FOC (рост, вес и лобно-затылочная окружность) 112 детей разных возрастов до того, как они попали в приёмные семьи, где получили те социальные контакты, которых им недоставало, и спустя год жизни в этих семьях (рис. 43)65.
Рис. 43.