Машина Ненависти

На миг он ощутил нечто вроде раскаянья или даже укола совести, но сквозь вороненную сталь его выправки это не пробилось. Более того, напрочь исчезло это чувство, как мимолетное дыхание призрака.

— Поднимемся к тебе? — безапелляционным тоном приказал Волошин. — В такую погоду неплохо бы выпить чаю.

Девчонка не ответила, тогда Волошин подхватил ее под локоть, развернул к двери.

— Открывай!

С ее щек исчез румянец, но кричать и вырываться, все-таки не стала. Поджала губы, щелкнул электромагнитный замок на подъездной двери от прикосновения к кардридеру ее ключа.

— Молодец, — сухо, вроде бы даже отстраненно похвалил он.

Обернувшись, он позвал остальных. Двери внедорожника мгновенно распахнулись, как надкрылки жука, к подъезду бросились трое, один остался за рулем. Девчонка в испуге опустила глаза при виде уже ставших нарицательными спортивных костюмов на перекачанных тушах.

Пацаны на отопительной батарее в подъезде с интересом взглянули, но не проронили ни слова. Даже для них уже понятен смысл этой сцены, как и привитый инстинкт — держись подальше.

Вроде бы Волошин легко ее подтолкнул, а девчонка буквально влетела вовнутрь.

— Что вам нужно? — пролепетала она с возмущением. — Кто вы?

— Наверху поговорим.

Пока в лифтовой шахте с грохотом и скрипом опускалась кабина, Волошин продолжал держать ее за локоть. Мельком отметил, что та дрожит всем телом, хотя явно видно, что пытается сохранить спокойствие.

Двери лифта с шумом распахнулись, трое качков в спортивных костюмах шагнули в его полутьму. Девчонка было дернулась следом, но Волошин рывком удержал.

— Мы с тобой п-прогуляемся по лестнице.

Не хотелось бы попасть в глупую засаду. Пусть уж лучше пешки отрабатывают свой хлеб. Несмотря на наивные глазки этой курочки, она вполне может оказаться чьим-то агентом.

И, подтолкнув вперед себя исполнительницу желаний, он зашагал наверх.

Первые два этажа прошли молча. На четвертом девчонка, наконец, обернулась:

— Что вам от меня нужно?

Пришлось снова подтолкнуть, но девчонка в упрямстве шагнула назад. Повторила уже громче:

— Что вам нужно?

Наверху задребезжал лифт, едва слышно прошаркали шаги. Значит, парни уже на месте и все спокойно.

— Для начала мы п-поговорим, — обронил Волошин. — Но п-предупреждаю…

Сзади клацнул замок, Волошин резко обернулся, стараясь не упускать девчонку из виду. Пальцы стиснули рукоять пистолета и направили сквозь ткань пальто на источник звука.

— Далечка? Что тут у тебя?

В узкую щель приоткрытой двери Волошин заметил древнюю старуху. Обернулся к девчонке, красноречиво вздернул бровь. Она поняла, не дура, как с удовлетворением отметил он. Сказала, стараясь говорить спокойно:

— Все нормально, Виктория Павловна. Все хорошо.

— Точно?

Волошин подтолкнул девчонку к лестнице, бросил через плечо:

— Отдыхай, бабка. Не видишь, м-молодежь веселится.

Парни из «группы поддержки» уже ждали наверху. На лицах, простых и грубоватых, будто вылепленных из гипса, нет ни одной мысли. Впрочем, Волошин мельком заметил острые огоньки в их глазах, да слишком уж влажные губы. Наверняка думают, что сегодня им кое-что перепадет от девчонки, если, конечно, она станет запираться и Волошин им позволит.

«Посмотрим», — решил он, и возле квартирной двери обернулся к девчонке:

— В доме кто-нибудь есть?

Та захлопала ресницами:

— А?

— В к-квартире есть кто-нибудь?

Девчонка часто замотала головой, несчастно пояснила:

— Я одна живу.

— Собака?

Снова вертит головой.

— Хорошо. Отк-крывай.

Когда исполнительница желаний стала открывать дверь, Волошин отметил мелкую дрожь ее пальцев, и снова ощутил нечто вроде разочарования. Боится она, и не понимает происходящего. Это очевидно. Если бы знала — реакция была бы иной.

«Посмотрим», — снова подумал он.

Дверной замок, наконец, щелкнул. Волошин отстранил девчонку, его пальцы снова легли на рукоять FN, он кивнул в сторону. Ближайший к нему парень в спортивном костюме понятливо закивал, секунду выждал, а потом рванул дверь на себя и ринулся в квартиру. Остальные — следом, чтобы через минуту показаться снова и развести руками.

Чисто, можно идти.

Волошин подтолкнул девчонку, запер за собой дверь. Постоял секунду, разглядывая лестничную площадку на экране домофона, и только потом прошел вглубь квартиры.

Оглядываясь, он пришел к выводу, что жилище больше подходит мужчине. Слишком много технологий, пространства и света; почти нет дурацких женских украшательств, вроде мягких игрушек или декорированных сувениров. Хотя, конечно, рука женщины все равно чувствуется: в квартире очень чисто, да и запах приятный.

— Хорошо, — вздохнул он. — Можно начинать.

При этих словах от лица девчонки отлила последняя кровь, а расширенные глаза напомнили ему глаза испуганной птицы.

Усадив ее на низкий диван в японском стиле, он продемонстрировал пистолет. Театрально передернул затвор, поймал на лету выброшенный затворной рамой патрон, и навел оружие ей в лицо.