Машина памяти

Мама в свободное от администрации время барабанит по клаве. Набивает свой дебютный роман. Любовный. Говорит, что у нее будто появилось второе дыхание, и она ТВОРИТ! Ее любимый писатель — Пауло Коэльо. Давала мне на цензуру первую главу «Страстей по червонной даме». «Прикольно», — сказал я. А что я мог сказать? Только неправду. Я привык говорить им неправду.

Я — сволочь?

Ноутбук от «Apple» — это удобно. Говорят, для «макинтоша» изобрели только 12 вирусов!

Ноутбук от «Apple» — это очень удобно.

Папа выполняет обещания.

Если живешь на восьмом этаже — из окна должен открываться замечательный вид. Мама с папой выбрали эту квартиру, потому что прошлые хозяева сказали: из окна открывается замечательный вид. Я был мелким, мне «Вид» представлялся чем-то удивительным.

Тем, что невозможно наблюдать с первого или второго этажа.

Я ждал чудес, но, подойдя к окну, — был разочарован. Те же дома, улицы, люди на автобусной остановке, телевизионная вышка.

Вот если бы посреди города появился гигантский подсолнух…

— Помнишь, ты диатезил, и педиатр запретил тебе сладости. А ты обожал конфеты! Помнишь? Таскал их из коробки на верхней полке…

— Я не ел «раковые шейки». Думал, что рак связан с этим сортом карамелек. Что их специально дают непослушным детям…

— Да, в тебе уже тогда чувствовался прирожденный доктор…

Мама в домашнем халате и тапочках стоит у плиты с поварешкой. На поварешку налипли жирные пластинки от супа. Шумит вытяжка, стрекочет кухонный комбайн. Я выбираю ложкой морковку из куриной имитации плова, складываю ее на край тарелки. От борща я отказался. Пусть папа его ест. Себе мама готовит салат из тертой редьки. Ладно, что не из хрена…

У нее отпуск. Зачем брать отпуск весной? Ради написания романа?

— Ты зачем голову обрил?

Мама следит за собой. Медитирует, сидит на диетах, не показывается перед папой в бигуди и огурцовой маске. Почему он ее разлюбил?

— Такое настроение было… постригся…

— Что это за настроение, я не понимаю! У тебя все в порядке?

— Да, все в порядке.

— Ну а ты чего? — это адресовано отцу, отгородившемуся газетой «Экономический вестник». — Тебе все равно, как обстоят дела у сына?

У отца ангина. На градуснике: 38 °C. В рот заглядывать страшно. Он принял таблетки и замотался шарфом на манер Остапа Бендера.

Мама не будет с ним целоваться.

— У меня горло болит, — говорит отец, шурша страницами. — Представляете, евро опять подорожало, на пятьдесят копеек…

Он лысеет. Причем с макушки. Потомственный колдун по телевизору говорил: это свидетельствует о непорядках в нервной системе.

— Играл в ту байму, которую я приносил?

— Играл.

— Ну и как. Стоит время на нее тратить? — он внимательно смотрит на меня, будто бы мое мнение что-то значит, будто бы в его фирме еще не проштудировали эту игруху: от и до! Он стал толстый. Злоупотребляет пивом.

— Нормально, пап. Графика отличная. Только сценарий лажовый…

— Да? Я помню, ты в школе писал сценарии для любительских спектаклей. Не думал о том, чтобы попробовать писать сценарии для игр? — отец сворачивает газету, бросает ее на холодильник. Зачем лишний раз вставать с дивана?

Не попадает, и газета падает на пол, а с дверцы холодильника отрывается магнитный гномик.

— Перспективная профессия! В будущем все будет по-другому…

Я соглашаюсь.

— Ешь, — мама ставит перед отцом тарелку с борщом, достает из холодильника сметану, поднимает с пола газету. — Муж мой новатор!

— Аппетит пропал.

— А для кого я разогревала?

— Ну, прости, дорогая.

— И вообще, не забивай ты сыну голову своими компьютерами. Он уже выбрал профессию. Он будет врачом!

— Я просто интересуюсь. Да?!

Я киваю.

Ага, пап. Давай потрещим о будущем. О параллельном компьютерном мире и романах Ярослава Зарова, от которых ты фанатеешь…

Или побеседуем о настоящем, которого ты боишься!

Я отодвигаю свою тарелку. И у меня тоже окончательно пропал аппетит.

— Ты-то не заболел? — с тревогой спрашивает мама.

Я мотаю головой.

— Сынок, тебе уже пора повзрослеть. Стрижки эти… возьмись за ум…

Ум — штука вертлявая, как угорь! Фиг ухватишься…

После обеда маму решила навестить подруга Милка, похожая на динозавра: маленькая голова, безразмерная туша и минимум мозгов.

Папа выпил антибиотики и шуршит теперь компьютерным журналом — он Милку ненавидит. Сидят в одной комнате, но в разных углах.

Мама учит подругу искусству медитации. Учит выбираться по духовной нужде в астрал негатив сбрасывать.

Я снимаю это на мобильник.

Милка послушно плюхнулась на соломенную циновку, с трудом скрестила ноги и уставилась в область пупка, полуприкрыв глаза, открыв ладони солнцу…

— Пупок, — наставительно произносит мама, — расположен удивительно…

— М-м-м? — Милка изображает заинтересованность.

— Не отвлекайся, дорогуша! Пупок расположен в соответствии с принципом золотого сечения, коим руководствовались великие художники, скульпторы и архитекторы.

— О-м-м!

— Ты чувствуешь, как мышцы постепенно расслабляются, тело теряет вес…

Они при помощи медитации худеют?

— Кончики пальцев покалывает, грустные мысли покидают тебя…

— Хум!

— Загляни внутрь себя…