Машина порядка

Пока что эти отношения решаются элементарно: на государственном уровне — с помощью милиции, на уровне межличностном — с помощью «диалога двух арматур». Однако для меня это повод вспомнить о другой, совсем забытой проблеме — проблеме ассимиляции кавказцев в наше общество. Глупо отрицать, что как на российском Северном Кавказе, так и в ныне независимом Закавказье царят иные, непривычные нам нравы. И потому люди из этих регионов, волей судеб оказавшиеся в Москве и других крупных российских городах, нуждаются в том, чтобы им объяснили, как себя вести.

Когда мы слышим фразу «объяснить, как себя вести», мы представляем себе нечто вроде удара арбузной коркой по голове. Однако в действительности необходимы примеры для подражания, которые может дать культура. У нас сейчас много говорят о государственной идеологии, часто понимая под ней лобовую пропаганду. Дескать, «начальство» хорошее, враги наши — круглые дураки и так далее. Между тем гораздо нужнее сформировать образцы для подражания для тех людей, которые чувствуют себя изгнанными из социума, не знают, как себя в нем вести. В советские времена для таких создавались плакаты типа «выпил, сломал деревцо — стыдно смотреть людям в лицо». Между тем необходимо иное.

«Пока государство не займется выработкой моделей ассимиляции и трансляцией их в общество через механизмы культуры, наше общество будут потрясать национальные конфликты».

Когда американцы поняли, что выходцев из Латинской Америки в США становится все больше, они незамедлительно приняли меры. Возник попрыгун Рикки Мартин, мгновенно ставший звездой общемирового ранга. Латиноамериканцы были включены в список меньшинств. О них перестали отзываться с пренебрежением. На уровне имевшихся у американцев стереотипов «мексиканец» — это низкорослый усатый человек в сомбреро, непрерывно играющий на латиноамериканском аналоге балалайки и пьющий текилу. Но в 90-е все изменилось. Даже в мультсериале «Шрек» ввели кота, озвученного Бандерасом, каковой кот, разумеется, весь из себя сугубо положительный «испанец».

В советское время проблема меньшинств решалась просто. «Грузины» (а всех выходцев с Кавказа массовое сознание было склонно считать «грузинами») постоянно жили в «Грузии». По этой причине население России не сталкивалось с ними. В массовой культуре хватало комедийного образа смешного грузина в кепке-аэродроме и чуть ли не с барашком под мышкой. «Это что, баран? — Нет, баран в институте учится! Это — взятка!» Всегда готового сделать презент начальству, но, в общем-то, забавного и милого. Образ кавказца был похож чем-то на образ чукчи из советского анекдота, но для чукчи делался акцент на тотальную глупость («совсем деревня»), а для кавказца — скорее на обаятельную «дикость». Дескать, гость из дальней колонии, еще не набравшийся столичных нравов: «Я тетушка Чарли, я приехала из Бразилии, где в лесах много-много диких обезьян». Поэтому советский человек при виде «грузина» был склонен, скорее, улыбнуться. Национальные трения, вызываемые господством «грузин» на рынках, тем самым сводились к минимуму.

С выходцами с Кавказа образца 90-х годов не было и не могло быть никаких проблем. Они, как правило, не знали языка и потому были вынуждены «вариться» в своих национальных сообществах. Подобные сообщества всегда иерархизированы и не склонны вмешиваться в дела государства проживания. Просто потому, что уважаемым людям, их возглавляющим, не нужны проблемы, все ведут себя тихо и мирно.

Со временем, разумеется, иерархизированное сообщество распадется и превратится в меньшинство — полностью интегрированную в общество группу людей, как правило, весьма хорошо образованных, для которых их национальность будет своеобразным маркером. Но городские кавказцы находятся в промежуточной ситуации.

Появилась городская кавказская молодежь. Это уже не люди из глухого аула, которые не хотят и не желают ассимилироваться в городе просто потому, что его не понимают и в нем не живут. Это поколение молодых людей, получивших «городское» образование, но одновременно не знающее ничего, кроме своей «инаковости» этому миру. Инаковости хотя бы в том смысле, что их может остановить любой милиционер — просто за внешность. Поколение этих людей уже выросло, и ими надо заниматься. Иначе они могут заняться нами, если вы понимаете, о чем я.

* * *

Они — между небом и землей. Из собственных иерархических сообществ, возглавляемых уважаемыми людьми, они уже выпали. Просто потому, что знают русский язык, имеют образование. Это дает возможность интегрироваться в общество. Однако, хотя возможности для такой интеграции существуют, само общество и государство пока что не демонстрирует необходимых моделей интеграции. Эти модели следует придумать в ближайшее время.