Машина правды. Блокчейн и будущее человечества

Предстоит пройти еще немалый путь, прежде чем сформируется полноценный рынок невоспроизводимых цифровых активов. Технологии копирования никуда не исчезнут, даже если покупатель № 1 будет приобретать файл непосредственно у автора, зарегистрировавшего право собственности в блокчейне. Выгодополучатели, которые зарабатывают в рамках нынешней системы, тоже так просто не сдадут позиции. Тем не менее уже само наличие метаданных в неизменяемом реестре позволит авторам управлять своими творческими активами, не прибегая к услугам посредников вроде студий, руководствующихся ТСЗАП. В действительности пользователи медийных продуктов чаще всего хотят точно знать имя их создателя. Блокчейн поможет им отдать должное авторам.

Ujo — отнюдь не единственный стартап, который изучает, как блокчейны могут помочь создателям творческого контента. В том же русле движется компания Monegraph, предоставляющая авторам уникальные лицензии, где право интеллектуальной собственности подтверждено записью в блокчейн-реестре. Компания Stem использует смарт-контракты и соглашения о сотрудничестве с временными метками, позволяющие музыкантам и прочим авторам треков автоматически получать роялти от YouTube и других платформ. Следует отметить и проект DotBlockchain Music, в рамках которого планируется разработать уникальный кодек с расширением. bc, предназначенный для записи метаданных музыкальной композиции.

Но, несмотря на все усилия и совместные разработки, придется сделать поправку на медленную реакцию тяжеловесов творческой и развлекательной индустрии, без которых нам пока не обойтись. Впрочем, некоторые из них уже исследуют возможности новой технологии. Среди 170 участников некоммерческого проекта Open Music Initiative под эгидой Музыкального колледжа Беркли такие гиганты, как Sony Music Entertainment, Universal Music Group и Warner Music Group, а также лидеры потокового вещания компании Spotify, Napster и Netflix. Цель проекта — убедить крупнейших игроков согласиться на новые правила и условия, однако успех будет зависеть от способности разработчиков предложить «открытый протокол для стандартной идентификации правообладателей и авторов музыкальных произведений». Конечно, не стоит ждать, что крупные компании с восторгом воспримут все перемены. Open Music Initiative вполне может стать формальным мероприятием, которое медиагиганты будут использовать, чтобы затянуть процесс и сохранить свои права на бесчисленные старые записи.

Следовательно, большинство принимаемых мер будут направлены на новые фильмы, тексты и музыкальные композиции, а не на огромный массив уже продаваемых произведений, с которого кормятся издательства, киностудии и студии звукозаписи. Тем не менее стоило бы разобраться и с залежами опубликованного контента: создать инфраструктуру достоверных данных о каждом произведении, его истории и авторах. Причем это касается и непрофессионального (или полупрофессионального) контента, размещенного на таких площадках, как Facebook, Instagram, YouTube, Flickr и Pinterest. Не будем забывать, что наше коллективное творчество приносит немалый доход корпорациям (владельцам этих платформ), но почти ничего не дает нам, его создателям.

Банк метаданных

Идентификация контента — необходимый первый шаг, если мы хотим изменить нынешнее отношение к творчеству и механизмы его оценки. (Обратите внимание: снова встает вопрос об идентификации — на сей раз цифровых художественных артефактов.) Это масштабная задача, и на пути ее реализации нас на каждом шагу будут подстерегать ловушки субъективности. Например, что делает один фотоснимок ценнее, чем другой? Какая степень уверенности нужна для заявления об авторских правах? Какой механизм лучше использовать для улаживания разногласий?