Машина пробуждения

Как и все его собратья, этот лич обладал неоспоримой элегантностью. Серебряные волосы завивались локонами у обнаженной челюстной кости, лоскутки кожи трепетали на ветру, благодаря чему череп существа казался покрытым перьями. Там, где когда-то находились мочки ушей, сверкали кольца золотых серег, но, невзирая на украшения и холодно поблескивающий парик, гендерная принадлежность владыки оставалась неизвестной. Ядовитая Лилия подозревала, что такое понятие, как пол, перестает что-либо значить после того, как твоя плоть осыпалась песком, а органы размножения истлели.

– Эмили? – произнес лич, так и не позаботившийся запомнить имя Ядовитой Лилии[47] после того, как она сменила прежнего капитана Погребальных Девок.

– Да, повелитель?

– Как я вижжжу, мы ещщще не начали нассступление, – заметил он, нарушая свое зловещее молчание.

– Нет, повелитель, – уважительно поклонилась Ядовитая Лилия.

– Ясссно. – Небесный владыка взглянул на ее сапоги, ощупал взглядом обтягивающие брюки и, как показалось Ядовитой Лилии, приподнял призрачную бровь, увидев разрез на ее изодранной блузке. Она поправила одежду в чисто символической попытке успокоиться. – Возззможжжно, ты жжждешшшь, когда мы дадим под твое командование ещщще одну армию?

– Никак нет, повелитель, – покраснев, опустила глаза Ядовитая Лилия. «Разве когда-нибудь бывает достаточно?»

– Ясссно… – Небесный владыка смотрел прямо на нее, позвоночник в области шеи снисходительно изогнулся. – Есссли ты, девочка, не поведешшшь мою армию на Купол, когда тот откроетссся, я буду вынужжжден предположжжить, что ты недоссстаточно сссерьезно относссишься к сссвоему будущщщему. Ни в этой организззации, ни вообще в каком бы то ни было иззз миров.

– О боже, владыка, нет, я… я очень серьезно отношусь к делу, клянусь!

– Ясссно. – Существо закашлялось, плюнув зеленым огнем на свою костлявую лапу, и словно забыло про свою подчиненную. – Дейссствуй.

Ядовитая Лилия подняла сжатый кулак – теперь она носила шипастые перчатки Гестора – и радостно закричала, отправляя своих солдат на смерть.

Цикатрикс ослабила поливинилхитиновые корсеты на своем сегментированном брюхе, пытаясь призвать к жизни силы матки, некогда служившие основой ее волшебства. Как же давно это было! Тогда она еще не отреклась от строго биологического существования и всегда путешествовала между мирами при помощи висцерального мастерства, изгибая свой детородный орган особым образом ради решения магических задач – от установления необходимой для Охоты погоды и до создания окна в иной мир, как сейчас. Во всяком случае, она пыталась его открыть.

В эти дни ее потенциал сдерживало и искусственное, толстое, словно древний дуб, тело, обвивавшее кольцами логово, и то, что ее женские части стали менее… женскими. И все же графеновые гениталии сохранили более чем достаточно сил, чтобы отворить путь, ведущий к Неоглашенграду.

Подчинив во время прибытия Альмондину и Лалловё своей воле, она могла черпать силы из их целостности. Чтобы протащить огромное тело между вселенными самостоятельно, ей бы понадобилось довольно много времени, но в ее силах было позаимствовать матки дочерей, сделать их повитухами рождения Цикатрикс в их мире.

Вздохнув, она начала приготовления к отправке. Воздух вокруг нее истончался все сильнее и сильнее, пока она вдруг с треском не проломила стену реальности; королева фей испытала облегчение, хотя это и вызвало ломоту во всех остатках ее живой плоти и перегрузку систем, следивших за целостностью ее физической оболочки. Оказавшись в спеленавшем миры непространстве, Цикатрикс стрельнула раздвоенным языком, принюхиваясь в поисках цели. Вот море Памяти о Небесах, вот зверь, плывущий сквозь косяки звездных рыб, вот город у него на спине. И все они пропахли Купером-Омфалом, прохиндеем, осмелившимся проникнуть в ее тело. Осквернителем святая святых. Она выпьет его костный мозг в качестве дижестива, после того как отобедает сердцем.

Что? Приблизившись вплотную к амниотической оболочке мира, Цикатрикс привела все свои системы в готовность к тому, чтобы пронзить завесу, защищавшую Купол и драгоценную добычу под ним, но в этот миг обнаружила, что сигнал пропал. Охраняемая Куполом машина отключилась.

Так не должно было случиться. Это не соответствовало ее желаниям. Голос заточенного в вивизисторе пикси испуганно запричитал, выдавая сообщения об ошибках, тут же дублирующиеся в информационном окне на левом краю поля зрения королевы: открыть системный журнал // окно открыто // закрыт Купол: событие паршиваяовца.

Цикатрикс уловила благоухание биологического следа своих дочерей и потянулась к ним, хотя все ее системы тряслись от злобы, – электрические разряды проскакивали между ресницами, рогами, когтистыми пальцами. Духи фей в ее вивизисторах закричали в унисон, одновременно разъяренные и страдающие; каждая схема ее тела пылала гневом из-за того, что столь желанный энергетический сигнал вдруг исчез.