Машина пространства

Вторая неделя на исходе, а Оливия так ничего и не выяснила. Создается впечатление, что она вообще не склонна это обсуждать.

Сегодня она принесла мне контрамарки в лестер-скверский театр на весь двухнедельный ангажемент Бордена. На афишах его представление значится как «феерическое». Оливия будет ежедневно выходить с ним на сцену.

3 сентября 1898

Оливия не вернулась домой. Не знаю, что и думать. Меня тревожат дурные предчувствия.

4 сентября 1898

Отправил посыльного в студию Бордена – отнести записку, но он вернулся ни с чем: сказал, что двери и ставни заперты и внутри явно никого нет.

6 сентября 1898

Забыв о всякой конспирации, отправился на поиски Оливии. Сначала заехал в студию Бордена, которая заперта, как мне и говорили; потом отправился к его дому в Сент-Джонс-Вуд и нашел поблизости удобно расположенную кофейню, откуда можно следить за парадным входом. Просидел там до полного изнеможения, но так и не был вознагражден ничем существенным. Впрочем, я видел самого Бордена с какой-то женщиной – судя по всему, это его жена. В 14 часов к дому был подан экипаж, а вскоре появились Борден с этой дамой; они поехали в сторону Вест-Энда.

Выждав добрых десять минут, чтобы они отъехали подальше, я, с трудом сдерживая волнение, подошел к двери и позвонил. Мне открыл слуга.

Я без обиняков спросил:

– Мисс Оливия Свенсон здесь?

Ответом мне был недоуменный взгляд:

– Вы ошиблись, сэр. Здесь таких нет.

– Прошу прощения, – спохватился я, вспомнив, что мы решили представить ее под фамилией матери. – Я хотел сказать, мисс Уэнском. Она здесь?

Слуга еще раз вежливо покачал головой:

– Мисс Уэнском здесь не проживает, сэр. Может быть, имеет смысл обратиться в почтовое отделение на Хай-стрит.

– Да, в самом деле, – ответил я и поспешил удалиться, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания.

Вернувшись на свой наблюдательный пост в кофейне, я прождал еще час и увидел, как Борден с супругой вернулись домой.

12 сентября 1898

Потеряв надежду на возвращение Оливии, отправился в театр на Лестер-Сквер, предъявил в кассе контрамарку и получил билет на представление Бордена. Я специально попросил место в одном из последних рядов партера, чтобы со сцены мое присутствие оставалось незамеченным.

После традиционного номера с китайскими кольцами Борден энергично и чисто исполнил трюк с появлением девушки из ящика. Конечно, это была моя Оливия, неотразимая, в расшитом блестками платье, которое сверкало и переливалось в свете электрических ламп. Она грациозно удалилась за кулисы и через считанные мгновения появилась вновь, уже в облегающем трикотажном костюме, наподобие гимнастического. От неприкрытой чувственности ее облика у меня перехватило дыхание, несмотря на то, что надо мною довлела отчаянная горечь потери.

Кульминацией выступления Бордена стал иллюзион с электрической транспортацией, выполненный с особым шиком, что меня окончательно удручило. Когда же Оливия вернулась на сцену, чтобы вместе с Борденом выйти на поклоны, я был просто убит. Она так и светилась красотой, счастьем и радостным волнением. В моем воспаленном воображении пронеслась мысль, что Борден слишком нежно держит ее за руку.

Решив довести дело до конца, я поспешил к актерскому подъезду. На моих глазах разошлись все артисты, привратник запер дверь и выключил свет, однако ни Борден, ни Оливия так и не появились из дверей здания.

18 сентября 1898

Сегодня горничная, за которой я до сих пор сохранял место на случай возвращения Оливии, показала мне письмо, полученное ею от бывшей хозяйки.

Я приступил к чтению с душевным трепетом, цепляясь за последнюю надежду хоть что-то прояснить, но в письме содержалось только поручение:

Люси,

Будь добра, упакуй мои вещи и как можно скорее прикажи отвезти их к служебному подъезду театра «Стрэнд».

Не забудь разборчиво надписать мое имя на всех тюках и коробках, а я позабочусь, чтобы их переправили мне.

К сему прилагаю некоторую сумму денег на покрытие расходов; сдачу оставь себе. Если на новом месте у тебя потребуют рекомендацию, мистер Энджер, безусловно, напишет все, что полагается.

Моя благодарность и т. д.

Оливия Свенсон.

Мне пришлось вслух зачесть это письмо растерянной девушке, да еще растолковать, что ей делать с пятифунтовой банкнотой, вложенной в конверт.

4 декабря 1898

В настоящее время у меня сезонный ангажемент в Ричмонде; театр «Плаза» расположен на берегу Темзы. Сегодня, отдохнув у себя в гримерной между дневным и вечерним представлениями, я как раз собирался пойти перекусить вместе с Адамом и Гертрудой, когда в дверь постучали.