Машина пространства

14 ноября 1900 года

Поскольку на мне лежит ответственность за этот обветшалый дом, я вынужден постоянно думать о деньгах.

Нелепо само положение, когда приходится мириться с безденежьем после огромных и бессмысленных трат, поэтому я написал Тесле и потребовал вернуть все, что было ему уплачено. Прошло уже почти три месяца с тех пор, как я уехал из Колорадо-Спрингс, а от Теслы – ни слуху, ни духу. Вне зависимости от теперешнего состояния его дел, я добьюсь возврата денег, поскольку одновременно написал в нью-йоркскую адвокатскую контору, которая оказывала мне кое-какие услуги во время моих последних гастролей. Я поручил своим поверенным начать судебный процесс против Теслы в первый день следующего месяца. Если он возвратит деньги немедленно по получении моего письма, я отзову свой иск, но если он этого не сделает, пусть пеняет на себя.

15 ноября 1900 года

Собираюсь еще раз съездить в Лондон.

17 ноября 1900 года

Я снова в Дербишире и чувствую, что устал от поездок по железной дороге. Зато от жизни я не устал.

Джулия высказала свои мысли относительно возможности нашего воссоединения. Если вкратце – я должен принять несложное решение.

Она возвратится ко мне, и мы заживем одной семьей, но только при условии, что я продолжу карьеру иллюзиониста. Она хочет, чтобы я оставил Колдлоу-Хаус и вернулся в Идмистон-Виллас. По ее словам, и она сама, и дети не хотят переезжать в далекий и чужой для них Дербишир. Она отчеканила свои требования столь недвусмысленно, что я понял: на компромисс она не пойдет.

Пытаясь убедить меня, что ее предложение послужит на пользу и мне самому, она добавляет еще четыре важных довода.

Во-первых, говорит Джулия, мы оба «отравлены» сценой, и хотя сейчас она видит смысл своей жизни в детях, ей хочется принимать полноценное участие во всех моих будущих сценических начинаниях. (Надо понимать, мне будет запрещено выезжать на заграничные гастроли без нее, чтобы не было риска повстречаться с очередной Оливией Свенсон, которая встанет между нами.)

В начале этого года я находился на вершине своего профессионального мастерства, но из-за моего отсутствия этот подлый Борден, того и гляди, присвоит мои лавры – таков ее следующий аргумент. По-видимому, он продолжает показывать публике свой вариант иллюзиона с подменой.

Далее, Джулия напоминает, что единственный реально доступный мне способ заработать деньги – это магия, а между тем у меня есть обязательства: содержать ее, равно как и семейное поместье, о существовании которого она узнала не далее как на прошлой неделе.

И наконец, она подчеркивает, что мое наследство никуда не денется, если я продолжу работу в Лондоне, а дом, как и все поместье, может и подождать, покуда нам не настанет срок отойти от дел. Управлять неотложными делами (вроде ремонта) из Лондона будет ненамного трудней, чем прямо из дома.

И вот я снова в Дербишире – якобы для того, чтобы заняться здешними делами, но в действительности мне просто нужно побыть одному и поразмыслить.

Я не могу пренебрегать своей ответственностью за Колдлоу-Хаус. Приходится думать о фермерах-арендаторах, о домашней прислуге, обо всех обязательствах, которые моя семья по традиции берет на себя перед деревенским советом, церковью, прихожанами и многими другими. Я серьезно отношусь к подобным вопросам и понимаю, что чувство долга у меня в крови, хотя, возможно, я об этом и не подозревал. Но много ли от меня будет пользы, если со дня на день я окажусь банкротом?

19 ноября 1900 года

Единственное мое горячее желание – снова быть с моей семьей, но для этого нужно принять условия Джулии. Переезд в Лондон не сулит особых трудностей, но все во мне восстает против возвращения на подмостки.

Перерыв в моих выступлениях продолжался всего лишь несколько недель, но раньше я не сознавал, какая тяжелая ноша лежала у меня на плечах. Помню день в Колорадо-Спрингс, когда до меня дошла запоздалая весть о смерти брата. Я не скорбел о Генри, который бесславно закончил свои дни в Париже – как жил, так и умер. Что до меня, я испытал только прилив облегчения – искреннего и окрыляющего облегчения.

Наконец-то, думалось мне, я забуду нервное напряжение, вечно сопутствующее сценической магии! Настанет конец, долгожданный конец ежедневным многочасовым тренировкам! Не будет больше скитаний по дешевым захолустным гостиницам и меблированным комнатам. Не будет изматывающих поездок по железной дороге. Я освобожу себя от множества повседневных хлопот: не надо будет беспокоиться о том, чтобы реквизит и костюмы прибыли в нужное время и в нужное место; больше не потребуется ломать голову над размещением аппаратуры; отпадет необходимость нанимать ассистентов и платить им жалованье, а также заниматься массой других утомительных, но неизбежных дел. Их просто не будет.

И еще я размышлял о Бордене. В мире иллюзионного искусства неизбежно маячит фигура моего злейшего врага, от которого в любую минуту приходится ждать очередной подлости.