Машина различий

— Они просто воры и бандиты! — резво продолжила Сибил. Она порылась в памяти, вспоминая роль. — Генерал Хьюстон! Я беззащитная женщина, но вы человек высокого полета, человек великих свершений! Неужели в Техасе невозможна справедливость? Неужели все эти злодеяния так и останутся неотомщенными? Неужели мой несчастный брат сгниет в этом кошмарном застенке, а жулики и тираны так и будут красть нашу британскую собственность?

Но цветистую риторику Мика заглушал нарастающий в зале шум. Сквозь общее одобрительное бормотание прорывались отдельные громкие выкрики; засевшие на галерке мальчишки радостно вопили.

Ну что ж, деньги плочены — надо развлекаться. Может быть, подумала Сибил, кто-то из них поверил в трогательную историю, проникся жалостью. Большинство же просто гогочет и упражняется в остроумии, радуясь нежданному оживлению занудной лекции.

— Сэм Хьюстон всегда был верным другом Британии! — взвизгнула она в поднятые лица зрителей.

Бесполезные слова потерялись в шуме. Сибил прижала руку ко взмокшему лбу. Сочиненные Миком реплики кончились, так что она позволила своим дрожащим ногам подломиться и упала в кресло.

— Воздуху мисс Джонс! — встревоженно громыхнул Хьюстон. — Леди дурно!

Сквозь полуприкрытые веки Сибил смотрела на расплывчатые фигуры обступивших ее людей. Темные фраки и шорох кринолина, тонкие духи, мужской запах табака; кто-то взял ее за руку и стал щупать пульс. Одна из женщин обмахивала Сибил веером, тихонько подкудахтывая. Господи, брезгливо съежилась Сибил, да это же толстая мамаша из переднего ряда. С этим невыносимым масленым видом доброй женщины, исполняющей свой нравственный долг. Ее передернуло от стыда и отвращения. На какое-то мгновение она почувствовала неподдельную слабость, с покорной легкостью погружаясь в тепло их заботы; с полдюжины хлопотунов бормотали вокруг нее, притворяясь — или искренне считая? — будто что-то понимают в таких вещах. Хьюстон же тем временем гремел что-то со сцены, хрипло и возмущенно.

Она позволила поставить себя на ноги. Увидев это, Хьюстон замолк; зал негромко зааплодировал. Сибил чувствовала себя слабой, опустошенной. Она бледно улыбнулась и покачала головой, страстно желая сделаться невидимой.

— Сэр, помогите мне, пожалуйста, выйти, — прошептала она мужчине, щупавшему ей пульс.

— Я провожу леди домой, — сообщил окружающим невысокий человек с умными голубыми глазами и первыми признаками седины в разделенных на пробор волосах. Он накинул пелерину, надел цилиндр и галантно предложил даме чуть согнутую в локте руку. Сибил почти повисла на своем спасителе и вышла в проход, пряча глаза от окружающих. Теперь зрители были в полном восторге. Возможно, они только теперь начали воспринимать Хьюстона как человека, а не как некий диковинный экспонат.

Маленький джентльмен отвел перед Сибил замызганную бархатную портьеру, и они вышли в фойе, сырое, холодное помещение с грязными потеками на искусственном мраморе стен и облезлыми купидонами.

— Вы очень любезны, сэр. Даже не знаю, что бы я делала без вашей великодушной помощи, — осторожно закинула удочку Сибил. Судя по виду, у этого человека могут быть деньги. — Вы, наверное, врач?

— Учился когда-то, — пожал плечами джентльмен; на его щеках пылали красные пятна.

— Это накладывает особый отпечаток, — сказала Сибил без какой-либо определенной цели, а просто чтобы не молчать. — Я имею в виду серьезное образование.

— Да нет, мадам. Ко мне это вряд ли относится. Я не столько изучал науки, сколько виршеплетствовал. Должен сказать, вы сейчас выглядите вполне оправившейся. Очень жаль, что вашего брата постигло такое несчастье.

— Благодарю вас, сэр. — Сибил искоса взглянула на несостоявшегося медика. — Боюсь, я вела себя несколько опрометчиво, но меня захватило красноречие генерала Хьюстона.

Он бросил на нее скептический взгляд — взгляд мужчины, подозревающего, что женщина водит его за нос.

— Честно говоря, я не разделяю вашего энтузиазма. — Джентльмен судорожно закашлялся в скомканный носовой платок, потом вытер им рот. — Этот лондонский воздух когда-нибудь меня прикончит.

— И тем не менее, я благодарю вас, сэр. Жаль, конечно, что никто нас не познакомил…

— Китс [35], — представился джентльмен. — Мистер Китс. — Он вытащил из жилетного кармана серебряный хронометр, прибор размером с небольшую картофелину, и взглянул на один из многочисленных циферблатов. — Мне не очень знаком этот район, — неуверенно сказал он. — Я думал поймать для вас кабриолет, но в такой час…

— О, нет, мистер Китс, благодарю вас, я прекрасно доеду подземкой.

Глаза джентльмена удивленно расширились. Ни одна респектабельная женщина не поедет подземкой без провожатого.

— Но вы так и не назвали мне свою профессию, мистер Китс, — сказала Сибил в надежде отвлечь его от своего грубого ляпа.