Машина Различий

– Он возносит хулу на Христа Спасителя! – взвизгнул кокни; его скрюченные пальцы месили воздух. – Святая кровь Христова, омывшая нас от греха...

Мэллори ударил по костлявой, тянущейся к его горлу руке.

– Да мочи его на хрен, – доброжелательно посоветовал еще один незнакомый голос.

Мочить, судя по всему, нужно было не тощего ублюдка, а Мэллори. Эти слова зарядили и без того мрачную атмосферу, как лейденскую банку. Внезапно Мэллори и его противник оказались в центре толпы, из случайных частичек превратились в фокус возможной – и очень серьезной – беды. Высокий кокни, которого, возможно, кто-то подтолкнул, налетел на Мэллори, получил удар в живот и согнулся пополам. Над толпой взвился чей-то высокий, леденящий сердце голос. Слов Мэллори не разобрал – да и были ли там какие-нибудь слова? Неумело брошенный ком грязи пролетел мимо его головы и шмякнулся о плакат; это словно послужило сигналом, внезапно вспыхнула беспорядочная драка, яростные крики перемежались глухими звуками ударов, люди падали, снова поднимались.

Мэллори пытался и никак не мог вырваться из этой свалки; пританцовывая на оттоптанных ногах и, ругаясь сквозь до боли сжатые зубы, он выхватил из-за пояса револьвер, направил его вверх и нажал на спуск.

Ничего. Чей-то локоть болезненно въехал ему под ребра.

Он взвел большим пальцем курок и снова нажал. Грохот выстрела отдался в голове, болезненно ударил по барабанным перепонкам, эхом раскатился по улице.

В мгновение ока толпа вокруг Мэллори растаяла; люди орали, падали, уползали на четвереньках в нерассуждающем стремлении спасти свою шкуру. Несколько человек осталось лежать на мостовой, по ним успели потоптаться те, что пошустрее. Какую-то секунду Мэллори стоял неподвижно, скрытая батистовой маской челюсть отвисла от изумления, ствол револьвера все так же глядел в небо.

Бежать, бежать от этого безумия – настойчиво подсказывал здравый смысл, бежать сию же секунду. И Мэллори побежал; пытаясь запихнуть револьвер за ремень, он обнаружил к вящему своему ужасу, что курок почему-то взведен, малейшее прикосновение к спусковому крючку – и снова громыхнет оглушительный выстрел. Времени разбираться не было; Мэллори убрал палец со спуска и побежал дальше, стараясь не очень размахивать правой, сжимающей оружие рукой.

Он выбился из сил, остановился и зашелся мучительным кашлем. Сзади из-за грязной пелены тумана доносились крики животной злобы, ненависти, ликования, изредка перемежаемые выстрелами.

– Господи Иисусе, – пробормотал Мэллори и начал внимательно изучать оружие.

Эта чертова штука взвела себя автоматически, выбросив часть пороховых газов в прикрепленный к стволу цилиндр. Давление газов отвело барабан назад, косые бороздки и выступающие из рамы зубцы заставили его повернуться, на место стреляного патрона встал новый, то же самое движение взвело курок. Мэллори придержал курок большими пальцами, осторожно его спустил и облегченно сунул револьвер за ремень.

Полоса афиш дотянулась и досюда. Мэллори шел по пустынной, зловеще притихшей улице и читал объявления, жирно напечатанные на влажных, вкривь и вкось наклеенных на стену листках. Откуда-то издалека доносились звон бьющегося стекла и взрывы мальчишеского хохота.

“ПОТАЙНЫЕ КЛЮЧИ ИЗГОТАВЛИВАЕМ ДЕШЕВО” – гласил небрежно приклеенный плакат. “КРАСИВЫЕ ДОЖДЕВИКИ ДЛЯ ИНДИИ И КОЛОНИЙ”. “ОБУЧАЕМ СПЕЦИАЛЬНОСТЯМ ПРОВИЗОРА И ФАРМАЦЕВТА”.

Впереди послышалось медленное цоканье подков, скрип оси. Затем из тумана возник фургон расклейщика – высокая черная повозка, сплошь оклеенная огромными кричащими плакатами. Малый в маске и широком сером плаще лепил на стену очередное объявление. Стена располагалась футах в пяти от тротуара, за высокой кованой оградой, но это ничуть не мешало расклейщику, вооруженному хитрым валиковым устройством, прикрепленным к концу длинной палки.

Мэллори подошел поближе. Расклейщик не поднял глаз, в его работе наступал самый ответственный момент. Объявление, плотно намотанное на черный резиновый валик, прижималось и раскатывалось снизу вверх по стене. Одновременно с этим расклейщик ловко нажимал на рукоятку маленького насосика, прикрепленного к палке; два кривых патрубка, установленные на концах валика, выплескивали жидкую кашицу клея. Затем – проход вниз, уже без клея, чтобы пригладить лист, и все готово.

Фургон тронулся с места. Мэллори подошел поближе и узнал, что мыло “Колгейт” придает коже лица неповторимую свежесть.

Прочитав объявление, он снова догнал остановившийся неподалеку фургон, однако расклейщик, которому явно не нравилось быть объектом внимания, что-то пробормотал кучеру; и тот отъехал подальше.

Теперь Мэллори следил за его действиями издалека. Следующую остановку фургон сделал на углу Флит-стрит у щитов, где испокон века вывешивались городские газеты. Расклейщика это обстоятельство ничуть не смутило, он нагло налепил поверх “Морнинг Клэрион” одно объявление, затем другое и третье.

На этот раз – театральные афиши. ДОКТОР БЕНЕ ИЗ ПАРИЖА намеревался прочесть лекцию на тему “Терапевтическая ценность ВОДНОГО СНА”.