Машина Различий

– А Господь заботится о дураках, – пробормотал Фрейзер. Он напряженно подался вперед, поддернув штанины на костлявых коленях. – Это серьезное дело, джентльмены! Нам предстоит не увеселительная прогулка, а тяжелая и опасная работа! Мы возьмем закон, наши жизни и самое нашу честь в свои собственные руки [108], и если уж браться за это дело, то лишь при условии строжайшей секретности.

Мэллори почувствовал, что нужно закрепить близкую победу.

– Мои братья и я уважаем ваши особые знания, сержант Фрейзер! – (Ну и пройдоха же ты, Нед. И откуда что берется?) – Если вы поведете нас к торжеству справедливости, мы охотно поставим себя в ваше распоряжение. Вам ни минуты не следует сомневаться ни в нашем благоразумии, ни в нашей решимости. На карту поставлена святая честь нашей любимой сестры.

Столь резкая смена курса застала Тома и Брайана врасплох, поскольку они все еще не доверяли Фрейзеру, однако им хватило сообразительности понять хитрость старшего брата и с жаром его поддержать.

– Я не был треплом и не буду! – заявил Том. – До самой могилы!

– Хочется думать, что честное слово британского солдата все еще имеет цену, – отчеканил Брайан.

– И все-таки это авантюра, – обреченно вздохнул Фрейзер.

– Я должен развести пары у “Зефира”, – сказал Том, вставая. – Котел холодный, так что на разогрев уйдет полчаса.

Мэллори кивнул. Нужно использовать это время с толком.

* * *

Вымытый, причесанный и присыпанный в интимных местах блошиным порошком, Мэллори пытался разместиться понадежнее на брезенте, прикрывавшем уголь в прицепном деревянном тендере “Зефира”. В каплевидной, с тонкими стенками, кабине маленькой машины было всего два места, их заняли Том и Фрейзер. Сейчас эти специалисты по лондонской географии спорили над картой. Брайан уже вытоптал себе в тендере некое подобие гнезда и растянулся поверх невысокой груды угля.

– Очень уж много приходится шуровать лопатой на этих теперешних машинах, – стоически улыбнулся он присевшему рядом брату. – Том прямо сдвинулся на своем драгоценном “Зефире”; все уши мне прожужжал по дороге в Лондон.

Машина дернулась и покатила, мерно заскрипели деревянные, на резиновых шинах колеса тендера. Новый “Зефир” мчался по опустевшей Кенсингтон-роуд с поразительной скоростью. Брайан стряхнул с рукава крохотный пылающий уголек, вылетевший из дымовой трубы.

– Возьми маску, – сказал Мэллори, предлагая брату одну из импровизированных дыхательных масок, сшитых дамами во Дворце, – аккуратный квадратик грубой бумажной материи, набитый дешевой конфедератской ватой, простеганный и снабженный завязками.

В ушах свистел воздух; Брайан принюхался.

– Не так уж и страшно.

Мэллори тщательно завязал на затылке ленточки своей маски.

– Все равно миазмы скажутся на здоровье, не сейчас, так потом.

– Ты бы поплавал на вонючем армейском транспорте, – отозвался Брайан. В отсутствие Фрейзера он заметно расслабился, через блестящую армейскую оболочку проступил обыкновенный сассексский парень. – Дым, угар, ребят укачивает, кто не успел добежать до борта – блюет прямо на палубу! Мы тащились из Бомбея через этот новый французский канал – Суэцкий, значит. Несколько недель на этом долбаном транспорте! Из гнилой египетской жары – прямо в крымскую зиму! Меня не взяли ни малярия, ни перемежающаяся лихорадка – так стоит ли волноваться из-за какого-то там лондонского туманчика. – Брайан негромко рассмеялся.

– Я часто думал о тебе в Канаде, – сказал Мэллори. – Ты завербовался на пять лет, а тут вдруг война! Но я знал, что мы будем тобой гордиться. Я знал, что ты исполнишь свой долг.

– Мы, Мэллори, теперь по всему миру, Нед, – философски отозвался Брайан. Голос его звучал грубовато, но бородатое лицо порозовело от похвалы старшего брата. – Где-то сейчас наш Майкл, старый добрый Мики?

– Да кто же их, моряков, знает, – пожал плечами Мэллори, – думаю, в Гонконге. Он наверняка был бы сегодня с нами, если бы его корабль занесло в английский порт. Майкл никогда не боялся хорошей драки.

– Я уже видел Эрнестину и Агату, – сказал Брайан. – И их малышей.

Он ни словом не упомянул Дороти. О ней в семье старались не говорить.

Впереди показался очередной дворец науки. Брайан перевернулся с боку на бок, чтобы получше рассмотреть его зубцы и шпили, а затем хмуро сказал:

– Не люблю я драться на улицах. Это было единственное место, где русские положили много наших – на улицах Одессы. Перебегали от дома к дому, стреляли с крыш, из-за каждого угла, ну словно бандиты какие. Так цивилизованные люди не воюют.

– А почему они не закрепились на каком-нибудь рубеже, не дали вам честный бой?

Брайан взглянул на брата с удивлением, а затем невесело рассмеялся.

– Ну, по первости они пробовали – при Альме и Инкермане. Но мы им так врезали, что не скоро забудут. Бежали, как наскипидаренные. Тут отчасти и моя заслуга. Королевская артиллерия, Нед.

– Ну-ка расскажи, – заинтересовался Мэллори.