Машина Различий

– Кинем косточку церберу популярности, – ухмыльнулся Гексли. – Правда, палеонтология – дама трепетная, может и в обморок хлопнуться. Честно говоря, я еще слабо ориентируюсь в этом вопросе. До статьи Фоука у меня как-то руки не доходят, а тебе, Мэллори, еще только предстоит изложить свои взгляды печатно. К тому же мне не слишком по душе точка зрения катастрофистов. Natura non facit saltum [68].

– Но Природа движетсяскачками, – возразил Мэллори. – Машинные расчеты математических моделей это доказали. Сложные системы могут совершать внезапные переходы.

– Да Боге ней, с теорией. У тебя есть прямые доказательства?

– Есть, и довольно много. Я оглашу их на лекции. Остались определенные шероховатости, и все же картина убедительная, гораздо убедительнее, чем у противников.

– И ты готов поставить на нее свою репутацию ученого? Ты продумал каждый вопрос, каждое возражение?

– Я могу ошибаться в чем-то, – сказал Мэллори, – а они ошибаются полностью.

Гексли постучал самопиской по столу.

– А что если я спрошу – для затравки, – как это существо могло питаться ветками? Голова его не больше лошадиной, а зубы на удивление слабы.

– Оно не жевало зубами, – без запинки отрапортовал Мэллори. – У него был зоб, уложенный камнями, вот они-то все и перемалывали. Судя по размеру грудной клетки, этот орган был около ярда длиной и весил добрую сотню фунтов. Стофунтовый зоб обладает большей мускульной силой, чем челюсти четырех слонов.

– А зачем рептилии столько пищи?

– Бронтозаврус не был теплокровным в точном смысле этого термина, но обладал активным обменом веществ. Дело тут в отношении поверхности к объему. Телесная масса такого размера сохраняет тепло даже в холодную погоду. Уравнения совсем элементарные, – улыбнулся Мэллори. – Численное их решение на одной из малых машин заняло менее часа.

– А что начнется потом – страшно подумать, – пробормотал себе под нос Гексли.

– Неужели мы позволим политике встать на пути истины?

– Туше [69]. Тут он нас поймал, мистер Рикс... Боюсь, придется вам переделать все наново, а ведь сколько ухлопано трудов.

– Да что там, – беззлобно улыбнулся Рикс. – Ребята из мастерской любят трудные задачи. Кроме того, доктор Гексли, позволю себе заметить, что во время подобных споров посещаемость Музея взлетает к небесам.

– Еще одна мелочь, – торопливо вставил Мэллори. – Состояние черепа. Череп этого экземпляра, увы, весьма фрагментарен, тут потребуется тщательное изучение, кое-что придется делать почти наугад. Мне хотелось бы принять участие в этой работе. Вы пустите меня в свою мастерскую, мистер Рикс?

– Разумеется, сэр. Я скажу, чтобы вам дали ключи.

– Лепке из гипса я учился у лорда Гидеона Мэнтелла, и как же давно это было, – скромно вздохнул Мэллори. – А с тех пор никакой практики. Будет очень интересно познакомиться с новейшими приемами этого достойнейшего ремесла, с работой прославленных мастеров.

– Я искренне надеюсь, что мы тебя не разочаруем, Нед, – с некоторым сомнением улыбнулся Гексли.

* * *

Мэллори вытирал платком взмокшую от жары шею, с тоской взирая на штаб-квартиру Центрального статистического бюро.

Временная дистанция в двадцать пять веков не помешала ему узнать Древний Египет достаточно близко – и возненавидеть это царство мертвых. Прокладка французами Суэцкого канала была героическим предприятием, а потому все египетское сразу же стало парижской модой. Лихорадка охватила и Британию, затопив нацию галстучными булавками со скарабеями, чайниками с крылышками, аляповатыми стереоснимками поваленных обелисков и малюсенькими – в аккурат для каминной полки – безносыми сфинксами из мыльного камня. Стараниями промышленников звероголовые языческие божки вырвались на простор, их можно было встретить и на занавесках, и на коврах, и на обивке экипажей, и где угодно. Но что доводило Мэллори до полного бешенства, так это отношение публики к пирамидам и прочим развалинам; все эти восторженные ахи и охи, вся эта идиотская болтовня про тайны древних цивилизаций претила его здравому смыслу.

Он, конечно же, с восхищением читал о триумфах техники в Суэце. Испытывая нехватку угля, французы заправляли топки своих гигантских экскаваторов битумизированными мумиями – их складывали в поленницы, как дрова, и продавали на вес. Но разве отсюда следует, что все географические журналы должны быть забиты сплошной египтологией?

Огромное, псевдоегипетское по орнаменту здание Центрального статистического бюро грузно расселось в правительственном сердце Вестминстера; его пирамидальная верхняя часть круто сходилась к острому известняковому навершию. Чтобы компенсировать потерю объема наверху, нижняя часть этого уродливого сооружения была раздута, как гигантская каменная брюква.