«Машина» с евреями

Круизный лайнер, который назывался, по-моему, «Украина», отправлялся из Одессы, а сам маршрут круиза был довольно хиленьким: никаких тебе Италии и Франций, а всего лишь Кипр, Турция и Мальта. Кстати, «Машине» было не впервой ездить с «мисками». Года за три до этого к ним во время поездки в Италию «пристегнули» совершенно офигевшую от свалившегося на нее звания первой «Московской красавицы» 17-летнюю Машу Калинину, или, как ее звали «машинисты», «Кашу Малинину». Представляете себе, поездка по итальянской глубинке: четверо музыкантов (самый высокий был Зайцев — около 183 см) и двухметровая Маша, явно не понимавшая смысла происходящего. В довершение всего она ни слова не понимала по-итальянски, а итальянские провинциалы, к ее удивлению, не знали ни русского, ни английского, ни какого-либо другого языка. Даже итальянского, в строгом понимании этого слова, они не знали, и переводчики путались в нюансах перевода с местных диалектов. В результате Маше на завтрак тащили вместо стакана сока и одного яйца пиццу, пасту, мясо и прочие вкусности. Местное население, тщетно пытавшееся выяснить, как ее зовут, именовало ее просто «рогацца лонга», что значит «здоровенная, в смысле, долговязая девица».

Во время круиза меня поразили несколько вещей, одна из них — это знаменитый стамбульский базар. Мы пошли туда вместе с Маргулисом и Ваней Демидовым, который ходил всегда в темных очках и вел популярную передачу «Музыкальный обоз». Это, конечно, фантастическое зрелище. Мы проталкивались по узким улицам, заставленным к тому же какими-то телегами с товаром. И вдруг Ваня узрел здоровенный стенд, на котором были развешаны темные очки. Особенно ему приглянулся модный тогда «Рей Бан». Поскольку Ваня не знал по-английски ничего, кроме счета от одного до десяти и слова «доллар», он обратился к Маргулису с просьбой оказать ему содействие в приобретении вожделенного оптического прибора. Ну Женька и спросил: «Хау мач?» — протянув свою длань к очкам. Продавец, вопреки ожиданиям, понял его с полуслова и ответил: «Тен долларз». Ваня, услышав знакомое словосочетание, сказал Женьке: «Скажи этому мудиле, что, если он отдаст за пять, я их возьму». Маргулис только открыл рот, как продавец с широчайшей улыбкой закричал Ване: «Забирай, товарищ!» Ваня даже подумал на какую-то секунду, что он начал понимать либо английский, либо турецкий язык, но потом сильно разочаровался тем, что сказано все было по-русски.

Меня же в путешествиях по стамбульским рынкам, рыночкам, магазинам и прочим торговым точкам сопровождала одна крайне деятельная девица из Одессы, которая вела на корабле дискотеку. Она, как мне кажется, умела говорить на всех языках вообще и торговалась так, что продавцы рыдали от горя, но все-таки продавали ей свой товар, чуть ли не себе в убыток. Помню, как мы с ней пошли покупать кроссовки для моих дочек-двойняшек. Надо было купить две пары, чтобы их носить сразу, две пары — на вырост, а еще две пары — на супервырост. Почему? Нынешнему поколению это может показаться смешным, но в СССР в то время не то что кроссовок, там и колбасы купить было невозможно. Так что кроссовки для дочек — это было святое.

В общем, держа, как научила меня новая знакомая, руку на кармане с деньгами, я продирался сквозь толпы иноземцев. И наконец-то нашел вожделенные кроссовки. Продавец, увидев такого лоха как я — а человека, который не любит и не умеет торговаться, местные торговцы вычисляют сразу, — заломил по тридцать долларов за пару. Я уже собрался отсчитать ему баксы, как моя приятельница прошипела мне в ухо: «Ты что, им красная цена семь „зеленых"». А затем громко сказала: «Ну что, пойдем в другое место». Мы синхронно повернулись и замерли от дикого крика продавца: «Куда же вы? Что, уже и пошутить нельзя?» И начался переговорный процесс, перед которым арабо-израильские переговоры просто детская забава. Стороны сходились и расходились, били по рукам и опять расторгали соглашение, поскольку одна из них пыталась смухлевать. Я уже взмок от жары и напряжения и пару раз пытался уйти, но одесситка, воспитанная, скорее всего, где-то в районе между Дерибасовской и одесским Привозом, была непреклонна. И наконец-то она дожала бедного турка. Натуральный «турецкий гамбит» закончился нашей грандиозной победой. Мы приобрели шесть пар кроссовок по пять долларов за пару, то есть за тридцать баксов. Напомню, что в начале продавец хотел всучить нам за эти деньги одну пару. Так что, как говорил великий основоположник ленинизма: «Учитесь торговать!»

Во время круиза я сильно подружился с музыкантами, которые играли в музыкальном салоне на корабле. Объединила нас тяга к классическому джазу. Играть эту музыку я могу как угодно долго, причем в любом состоянии. Вот мы с ними и стали репетировать по ночам, когда дискотека заканчивалась. Сначала к нам «послушать» приходило человек по пять, потом по десять. Через два-три дня весь музыкальный салон был набит битком, а мы сеяли «разумное, доброе, вечное», причем совершенно бесплатно!