Машина Судного дня. Откровения разработчика плана ядерной войны

Многие из этих документов{1} имели отношение к Вьетнаму, включая совершенно секретную работу, которую я выполнял в конце 1968 г. – начале 1969 г. для Генри Киссинджера после того, как избранный, но еще не вступивший в должность президент Ричард Никсон назначил его советником по национальной безопасности. Однако по большей части то, что я скопировал (так называемые «другие документы Пентагона»), состояло из моих заметок и исследований, связанных с секретными планами ядерной войны, системами управления и контроля ядерных вооружений, а также с ядерными кризисами. Это были стенографические выдержки и копии критически важных документов, прошлые планы ведения войны (ни один из них уже не был текущим на тот момент), телеграммы и результаты исследований, выполненных мною и другими, включая некоторые исследования по ядерной политике{2}, осуществленные персоналом возглавляемого Киссинджером Совета национальной безопасности.

Большинство людей слышали обо мне в последние 47 лет лишь в связи с публикацией результатов исследования процесса принятия решений руководством США во время войны во Вьетнаме, которые получили название «документы Пентагона». Возможно, они знают также, что я получил доступ к этому исследованию, поскольку помогал в его проведении, и что до этого я занимался планами эскалации Вьетнамской войны в Пентагоне, а позднее работал на Госдепартамент в Южном Вьетнаме.

Менее известно, что задолго до всего этого я работал в качестве консультанта от корпорации RAND в структуре национальной безопасности США по совершенно другим вопросам: ядерное сдерживание и предотвращение или, если это вообще возможно, ограничение ядерного конфликта сверхдержав. Корпорация RAND – это некоммерческая организация, созданная в 1948 г. в основном для проведения закрытых исследований и аналитических изысканий в интересах военно-воздушных сил США.

Весной 1961 г. я подготовил проект секретного руководства{3} по оперативному планированию в случае всеобщей ядерной войны, который министр обороны Роберт Макнамара распространил среди членов Объединенного комитета начальников штабов. В январе того же года я информировал Макджорджа Банди, только что вступившего в должность советника президента Кеннеди по национальной безопасности, о деталях и рисках существующей системы ядерного планирования. Именно после этого я получил в Белом доме доступ к упомянутой выше секретной оценке потерь от планировавшихся в то время ядерных ударов.

На протяжении следующего года я был единственным человеком, обслуживавшим сразу две рабочие группы, которые подчинялись Исполнительному комитету Совета национальной безопасности (СНБ) во время Карибского ракетного кризиса. Год спустя, перед тем, как стать штатным гражданским сотрудником Министерства обороны высшего уровня{4}, я единолично выполнял межведомственное исследование прежних ядерных кризисов с участием США, включая кризис на Корейском полуострове, Карибский кризис, Берлинский кризис, кризис в Тайваньском проливе, Ливанский и Суэцкий кризисы, и имел доступ к документам с более высоким грифом, чем «совершенно секретно». В результате я стал обладателем практически уникальных на тот момент знаний о характере наших ядерных планов и операциях ядерных сил, ну и, конечно, об опасности, которую они представляли.

Итак, до сих пор почти никто не знал, что вскоре после начала копирования документов Пентагона и всего остального связанного с Вьетнамом из моих сейфов в корпорации RAND (куда я вернулся по окончании работы во Вьетнаме) я решил, что значительно важнее обнародовать другие документы, относящиеся к ядерным вооружениям. Мне хотелось открыть глаза Конгрессу, моим согражданам и всему миру на угрозу, которую представляла американская ядерная политика в последнюю четверть века. Практически ни у кого из известных мне людей не было ни документов, сопоставимых с моими, ни тем более желания раскрывать масштабы существующих угроз. Документы, по моим представлениям, были принципиально важными для подтверждения реальности того, что иначе выглядело как простые домыслы.

Я рассказал о том, что собираюсь сделать{5}, лишь одному человеку. Это был Рэнди Келер, чей отказ от призыва на военную службу месяц назад послужил для меня толчком. Он должен был отправиться в тюрьму вскоре после нашего разговора в Сан-Франциско в ноябре 1969 г. Я хотел показать ему до того, как он окажется за решеткой, насколько важен его пример для меня, а кроме того, мне хотелось получить совет от него, как от антивоенного активиста.

Его оценка относительной важности информации о ядерном оружии и результатов исследования, связанного с Вьетнамской войной, (впоследствии получивших название «документы Пентагона») совпадала с моей. По существу, Келер призывал меня забыть о документах Пентагона. «Мы уже и так знаем о Вьетнаме все, что нужно, – говорил он. – Раскрытие новых фактов ничего не изменит. Из ваших слов следует, что вы – единственный, кто может предупредить мир об опасностях, которые несут наши ядерные планы. Именно этим вам надо заниматься».