Машина во власти людей (СИ)

И всё же это было в каком-то смысле религиозное сооружение. Единственная в мире церковь великой экономики. Нет, в других городах имелись полностью аналогичные сооружения, но там они стояли пустые и бесполезные. Здесь же… Здесь спрашивающий мог получить ответ. Не всегда. И далеко не каждый даже из тех, кто допускался в закрытую часть города напоминающую кусочек живого леса с редко стоящими светлыми домиками жить в которых могли только очень и очень высокопоставленные люди. Святые учредители, потомственные акционеры, члены советов директоров различных корпораций. В исключительных случаях их заместители, но никак не ниже. В частности, самому Григорию Павловичу жить в одном из утопающих в зелени домиков мимо которых везло его беспилотное такси, не светило ни при каких раскладах. Он и попасть сюда смог только потому, что на время проведения расследования его статус становился равен статусу высокопоставленного арбитра, одного из надзирающих за тем, чтобы корпорации, в своих извечных войнах, не заходили бы слишком далеко.

В закрытой части города практически не имелось высотных домов. Чуть ли не единственное исключение — светло-серая игла церкви великой экономики. Единственной её церкви.

Будучи здесь впервые, Григорий Павлович с интересом осматривался во время пути. Такси, как будто специально, снизило скорость, что позволяло рассмотреть множество деталей. Пожалуй, это сделано намерено, чтобы ни в коем случае не причинить случайный вред ни одному жителю закрытой части города.

Из окна движущегося мобиля, Григорий Павлович видел расслабленную и даже немного сонную атмосферу очередного города в городе. Здесь жили если не сами владельцы корпораций и правители мира, то кто-то стоящий к ним очень и очень близко.

Вот идёт, казалось бы, обычная семья — папа, мама и мальчишка лет шести с подтаявшим мороженным в руках. Папа в одних шортах и шлёпанцах что-то увлечённо рассказывает. Мама в накидке поверх купальника больше смотрит по сторонам, чем слушает его. Её внезапно цепкий взгляд скользнул по проезжающему мимо мобилю и перешёл дальше. Кто эти люди? Кто они такие? Может быть одни из определяющих политику его родной корпорации? Те, кто выстраивает долговременные стратегии? Или те, кто следит за их осуществлением? А мальчишка с подтаявшим мороженным в руках — не он ли займёт одно из кресел в совете директоров, когда немного подрастёт?

Вот пожилая дама в панамке от солнца вывела внуков на прогулку. Две девочки носятся друг за другом и играют, пока матрона наблюдает с улыбкой за их забавами. Безмятежность. В закрытой части города всё было пропитано той счастливой безмятежностью, которая приходит только с большой властью. Живущие здесь люди знали, что в их долгих жизнях никогда не возникнет нерешаемых проблем. И если кто-то из них вдруг проиграет в корпоративной борьбе — он всегда сможет вернуться сюда и просто жить ни о чём не заботясь. Может быть здесь это видится не слишком важным, но там, за забором и тремя кругами охранного периметра, подобная возможность кажется совершенно недостижимой. Здешняя безмятежность доступна только избранным.

На секунду Григорий Павлович остро пожалел, что не может бросить всё и переселиться сюда. Но он быстро подавил мимолётное чувство. Что толку жалеть о невозможном. Нужно сделать то, зачем он сюда приехал.

Такси остановилось у входа на крохотную площадь перед единственным в мире храмом великой экономики. Светло-серая брусчатка, в тон стен, расходилась кругами. Не отпуская мобиль, Григорий Павлович вышел и неторопливо направился к гостеприимно открытым дверям.

Впервые в жизни он посещал храм экономики. Место, о котором ходили легенды. Место, где спрашивающий мог получить ответ на свой вопрос. Даже если ни один человек на планете не знал нужного ответа.

За границей входа царил рассеиваемый светом редких светильников полумрак. Постояв и позволив глазам привыкнуть, безопасник увидел впереди общую залу — большое помещение, позже переходившее в уединённые кельи, где можно пообщаться с великой экономикой, не отвлекаясь на таких же страждущих, как и ты сам. Посередине большого зала стоял прямоугольный блок с диагональю не меньше двух метров. Дело в том, что никто не знал, как должна выглядеть великая экономика и должна ли она как-то выглядеть вообще. Поэтому правильный параллелепипед оставался её единственным изображением. Вдоль стен зала располагались скамейки, сидя на которых верующие должны созерцать установленный по центру блок и мысленно представлять себе экономику отсекая от этого блока всё лишнее.

Григорий Павлович не считал себя верующим человеком. Он был прагматиком и пришёл сюда только затем, чтобы попробовать воспользоваться механизмом, который, как он знал, иногда работал.

Пройдя быстрым шагом до ближайшей кельи и убедившись, что она пуста, безопасник прошёл внутрь. Там имелся только стол и стул. Не было даже двери, чтобы затворить её за собой. На столе лежали листки белой бумаги и карандаши.