Машина времени шутит

— Нет, я не буду обнажать Балиньор, — высказался он наконец.

— Милорд, с вами все в порядке? — в голосе юного сквайра звучала озабоченность.

Он коротко кивнул, затем повернулся и отъехал назад, мимо шеренг своих молчаливых латников, вглядывающихся в даль.

Глава 1

Из-за стойки Молли музыкальный автомат разбивал свое сердце о неверную женщину, но слушать его было некому, кроме нескольких отказников, восседавших на круглых сиденьях под желтым багамским солнцем, лелеющих пиво и ловящих бриз, тянувший с залива. Было около девяти вечера, и дневная жара ушла с пляжа; шорох волны, набегавшей на песок, звучал одиноко и отдаленно, как воспоминание старого человека.

Я примостился у стойки; Молли поставила передо мной бутыль вина с нетронутым еще сургучом.

— Джонни, сегодня это снова произошло, — сказала она. — Я обнаружила деревянное блюдо, которое, клянусь, расколола месяц назад, прямо здесь, в раковине, и без единого отколотого кусочка. И запас виски там иной — такого я никогда не заказывала, никакого признака «Красной марки», а тебе уж известно, как соблюдаю свой ассортимент. А три кочана капусты, вчера еще свежие, сгнили в холодильнике!

— Так — твой последний заказ перепутали и овощи были не такими свежими, как казалось, — ответил я.

— А поганки в углах? — спросила она. — Скажешь, это тоже естественно? Ты лучше разберись в этом, Джон Кэрлон! И дот еще что. — Она достала из-за стойки тяжелый хрустальный кубок емкостью почти в кварту с округлым дном на короткой ножке. — Это стоит денег. Как это оказалось здесь?

— Импульсивная покупка, — предположил я.

— Не дурачь меня, Джонни. Здесь что-то происходит, что-то, что задевает меня! Похоже, мир сдвигается прямо под моими ногами! И не только здесь! Я имею в виду все вокруг — мелочи, такие, как перемещения деревьев, журналы, которые я начинала читать, а возвращаюсь к ним и не нахожу ни одного похожего рассказа в номере!

Я погладил ее по руке, она сжала мои пальцы.

— Джонни, скажи мне, что происходит? Что делать? Я еще не потеряла рассудок, не так ли?

— Все хорошо, Молли. Стекло, возможно, оказалось подарком какого-нибудь тайного обожателя. И каждый из нас время от времени теряет вещи или запоминает их чуть-чуть иначе, чем они есть на самом деле. Ты, вероятно, найдешь свой рассказ в другом журнале. Просто перепутала. — Я старался, чтобы это прозвучало убедительно, но трудно убедить в том, в чем сам не уверен.

— Джонни, а как насчет тебя? — Молли еще держала меня за руку. — Ты еще не говорил с ними?

— С кем? — осведомился я.

Она одарила меня горячим взглядом пары глаз, которые, вероятно, долго служили для разбивания сердец, пока солнце Ки Уэст не выбелило в них все краски. — Не притворяйся, будто не знаешь, что я имею в виду! Сегодня еще один тип спрашивал тебя — новый, я раньше его никогда не видела.

— О, с ними! Нет, у меня не было времени…

— Джонни! Как ты думаешь? Ты не стряхнешь так просто этих парней. Они расплющат тебя так тонко, что ты будешь скользить по линолеуму, ни с чем не сталкиваясь.

— Не беспокойся обо мне, Молли…

— Ты опять усмехаешься! Джонни Кэрлон, шесть футов три дюйма костей и мускулов, парнище с бронированной спиной! Слушай, Джонни! То, что имеет в виду этот Джекези, значит только одно — особенно с тех пор, как у него появилась эта проволока на подбородке. Он прихлопнет тебя, отбивную из тебя сделает, — она примолкла. — Но я догадываюсь, что ты все это знаешь. Значит, все, что я тебе говорю, на тебя не действует. — Она повернулась и взяла с задней стойки бутыль «Реми Мартэн». — Говоришь, это стекло. Тогда используем его по назначению.

Молли плеснула в кубок брэнди, и я поднял его, разглядывая мерцание янтарного света внутри.

Сидя на троне, я вглядывался в узкое лицо вероломца, которого любил так сильно, и заметил, как надежда возвращалась в эти хитрые глаза.

— Мой милостивый государь, — начал он, подползая ко мне на коленях, волоча свои цепи. — Не знаю, почему я был так обманут, что предпринял такое оскорбительное безрассудство. Что-то вроде приступа безумия, ничего не значащего.