Машинерия портрета. Опыт зрителя, преподавателя и художника

Хороший портрет всегда движется в противоположном направлении. Он всегда про человека и его уникальность. Человек имеет право быть таким, какой есть, со всеми недостатками, сложностями и странностями. Рисуя портреты, мы учимся смеяться над собой, удивляться себе, любить себя. Герой портрета заведомо заслуживает любви, но это не значит, что художник должен отсечь то, что считает неправильным, некрасивым. Он должен знать героя лучше, чем родная мать, для которой особенности героя совершенно привычны. Любовь в данном случае означает безраздельное внимание.

Нет лиц, которые нравились бы всем без исключения, универсальной красоты не существует. Небесной красоты модели в гламурных журналах могут казаться кому-то уродливыми, отталкивающими из-за неестественного совершенства кожи, подыгрывания сексистским стереотипам, томного выражения лица. Красота всегда привлекательна, но не равна ухоженности, визуальному комфорту, гармонии. Представления о красоте эволюционируют и меняются даже в пределах одного поколения. В разных стратах общества могут существовать несколько принципиально разных идеалов красоты, а в визуальном поле могут одновременно присутствовать их конкретные воплощения, часто коллективные (модели от-кутюр, «муклы» и т. п.). Возможно, диверсификация представлений о красоте бережет человечество от вымирания, иначе половой отбор постепенно сделал бы нас одинаковыми. Чем вид разнообразнее, тем он более устойчив к внешним переменам, тем вероятнее в нем найдутся мутации, которые позволят выжить при опасной перемене условий.

Уильям Стиг

Иллюстрация к «Шреку»

Стремление к обобщенной красоте играет злые шутки с визуальной культурой и в целом обедняет ее. Выразительный пример – эволюция Шрека.

Герой оригинальной книги Уильяма Стига, изданной в 1990-м и полюбившейся всему англоязычному миру; – отвратительный и ужасный огр. Фокус книжки в том, что читатели, пережив вместе с героем кучу приключений, неизбежно влюбляются в него, несмотря на фурункулы, кариес и злобное выражение лица. Переосмысливая Шрека для Dreamworks, Том Хестер заменил всё это огромными глазами с длинными ресницами, по сути лишив историю главной интриги: она заключается не в том, полюбит ли Шрека принцесса, а в том, полюбим ли его мы.

Как и в случае со сходством, я бы выделил два пути восприятия красоты: выученный путь сопоставления героя с известными нам стереотипами – тот, что называется «вкусом», – и подсознательную, «животную» притягательность юности, силы и сексапильности. У такой красоты есть понятный адаптивный смысл: нас привлекает то, что для нас хорошо и полезно. Она усиливает эмпатию (привлекательному человеку больше хочется подражать), формирует доверие и привязанность.

Привлекательность юности и детства – это чистая кожа, большая голова по отношению к телу, большой лоб и глаза, маленькое расстояние между ртом и носом, изящные нос, нижняя челюсть, шея и плечи. Представления о женской красоте сильно разнятся между обществами, но во всем мире люди называют красивыми женские лица с крупными глазами, высокими бровями, маленьким подбородком, тонкой нижней челюстью, – всё это характерно для лиц детей. В биологии такие черты называют ювенильными.

Ник Статопулос (Nicholas Stathopoulos)

Урод. Портрет Роберта Хоге

Хоге – австралийский писатель, родившийся с лицевой опухолью и перенесший множество хирургических операций. «Урод» – название его автобиографии.

Среди знаменитых красавиц всех времен встречаются лица детские или почти детские; среди знаменитых мужчин, которые считаются красавцами (здесь действует эффект ореола: знаменитости мы с большей вероятностью припишем красоту), они сравнительно редки, но, кажется, за последние десятилетия стали встречаться чаще. Таких актеров, как Леонардо Ди Каприо или Олден Эренрайк, трудно представить в ролях героев-любовников во времена Хамфри Богарта и Гэри Купера. Вероятно, внешность человека продолжает эволюционировать, всё дальше удаляясь от брутальных образов наших предков.