Машинка (СИ)

   Хмурым ушёл с завода, вынужденно уволился он с работы. Там, обособленные новыми порядками, пользующиеся исключительным преимуществом комсорги и парторги принялись готовить нефтезавод к сказочному преобразованию. Они удлинили нулями миллионные значения новых денежных купонов, и стали извлекать из старых копеечных цен, жирные миллиардные накопления. В наслышанных ушах зазвенела распутная дорога нового счастья. Из-за излишества инженеров, и неумения дальше приспосабливаться к масштабу проделок, Виталий сдался новому строю, спрыгнул с давящего, уминающего систему колеса преобразований; отскочил как хрупкий камушек, из уводящей в сторону колеи.

  Машинку свою он полюбил больше чем жену, заспешил ехать по родичам, - предпочтение своему достижению показывать; для полноты переживании и безопасности в дороге, рядом с собой старшего брата Тофана усадил на накрытое защитной плёнкой сиденье; от него потребовал: иметь чистую обувь, освежающий одеколон, мыть руки, и без шевеления сидеть.

  Поехали к сестре в Балатаву. Из рабочей смены охраняемого Сырзавода вытянул Виталий, Ирину, она приезду братьев несказанно рада, расспрашивает: как дети, как жёны..., а Виталик не признаёт вторичное створаживание молочной улыбки сестры, беспрерывно вокруг машины её водит, тряпочкой капли слёз радости с машинки вытирает, открыл капот и уровень масла щупает...

  - Ну как тебе красотка моя - Виталий на машину показывает. - Бургундия! Передний привод!

  Ирина влажными глазами унеслась в непостижимый интерес младшего брата, никак Тофана не может расспросить о судьбе старшей племянницы, хлопающими веками изучает красный цвет автомобиля.

  - Ты, что тестя инвалидку перекрасил?..

  - Уууу... у, - Виталя присел, взвыл от негодования, страшно обиделся на рассеянность сестры, - неужели до такой степени можно не разбираться в родимых марках!? Он открыл широкую дверцу, и силой усадил безразличную к педалям и рулю женщину, в накрытое шуршащей упаковкой кресло посадил, бодал её волосы гордым носом:

  - Понюхай заводскую крас...сочку, подыши дворцом скорости, а то от своего молока не в состоянии технический вкус ощутить.

  Счастливым предвкушением Тофан, пресёк замешательство сестры, спросил: вылез ли теперь и снова Игорь из любимого алкоголя.

  Получил лбом по темени от Виталия: - Не мешайся сестре рассматривать машинку! Муж тут ни причём. Покрути рулём, потрогай рычаги Ирина, насладись удобством века. Скажешь тоже... - инвалидка?! Сама ты как тот старый инвалидный ручной ЗАЗ...

  Ирина потрогала пальцами большой пластмассовый калач, скованно напрягла смущённую растерянность, вышла из шелестящего объятия автомобиля, и принялась вечер встречи определять.

  Тофан захлопнул даром открытую дверцу.

   - Тише, тише стучи, это тебе не КРАЗ на торфянике, когда будет у тебя своя машинка, тогда без ограничений можешь надрываться, тоже мне, - дворецкий нашёлся.

  Вечер у Ирины полз воспоминаниями прошлых детских похождений. Виталий, всё Тофана и Игоря за слабость характера ругал, а пустые бутылки смело падали под стол, шумели изломы нечастых родственных встреч. Обнимали родичи радость, отцовские песни пели.

  Облагороженный, хозяин и водитель своей машинки, тревожно перенёс безгаражную ночь любимого автомобиля, часто в окно глядел с этажа, с самого утра принялся сосредоточенно готовить выезд: снова масло на вязкость проверил, к тихому мотору прислушивался, долго смотрел на приборы века, любовно капот опустил, тряпочкой отпечатки волнения подтёр. Отошёл в сторону, и любоваться красотой отдыхающей скорости стал; часами искру жизни разглядывать можно.

   Довольным Виталий ехал домой, всё Тофана попрекал за потеющие стёкла: - Машинка первые тысячи километров накручивает, за ней уход - да уход положен, это тебе не ракета, больше шестидесяти гнать запрещено. Я не намерен дорогое приобретение преждевременно гробить. У нас дома только одна тележка ручная скрипела, и то отец требовал старательно тянуть за дышло, исправно смазывать ступицы, а тут легковик последнего образца - упасть можно.

  Тофан, Виталю знал хорошо, потому долго молчал, взялся радио настроить на правдивую волну, - по руке шлепок хлопнул, скользнул упрёк: - Не ломай, сам уберу помехи, эти глупые ведущие не дают мне мечтать, а у меня слух как у генерала артиллерии, - взрывную тишину люблю.

  У Виталия беспрерывно ус дёргался, ворчал по движению надлежащего беспокойства: - Дорога неважная, колдобин не сосчитать, а скорость мы режем дикую, ты тоже следи за полотном дороги, увидишь яму в асфальте, заранее кричи, останавливай движение транспорта, машинка не для одного дня, мне всю жизнь беречь её надо. О, видишь, как наглец прёт, не хочет остановиться подождать пока я неровность дороги слева объеду, новую машинку не видит зараза.