Машинка времени

Между тем гондольер, не тратя даром драгоценное время, запел арию Риголетто из одноимённой оперы Верди. Итальянская речь лилась свободно и проникновенно и проникала во все щели и во все души. «Может быть, Италия присоединилась к Подмосковью?» – с надеждой подумала Любава и потянулась к прекрасной мелодии, как бабочка – к яркому цветку. Девочка пулей вылетела из подъезда – и чуть не упала в воду. «Вода, вода, кругом вода», – напела Любава любимую песню своей Бабушки, которую тоже звали Любавой. Девочка ошарашенно оглядывалась по сторонам. На самом деле воды было гораздо больше, чем земли. На островках возвышались затейливые белоснежные домики, а между ними плавали обычные и парусные лодки вперемешку с белоснежными лебедями. «А где же голуби и воробьи?» – промямлила Любава. «Улетели на север, – скороговоркой ответила запыхавшаяся от быстрого бега Хрюша. – Садись скорей в гондолу, а то время хрюкает… я хотела сказать – тикает». На гондоле Любава заметила знакомые шашечки, которые в её родном Подмосковье отличали такси от всех остальных машин. Под шашечками красовалась надпись: «Вас обслуживает Гвидо Гольдони». «Вы таксист?» – спросила девочка у молодого красивого гондольера с густым волосяным покровом и с длинными обезьяньими руками. «Нет, я гондольер, – грустно ответил обезьянообразный человек. – Все мужчины в нашем роду были гондольерами». «Никогда не думала, что гондольер может превратиться в обезьяну», – действительно не подумав, сболтнула девочка. «Подмосковные жители так не выражаются», – осуждающе произнёс одичавший мужчина. «Она с Чукотки в гости приехала», – заступилась за Любаву сердобольная Хрюша. «То-то я смотрю, она напоминает мою Прабабушку Джину», – закивал головой Гвидо. «А она тоже с Чукотки?» – загорелась любопытством Любава. «Нет, она жила в Венеции», – опечалился гондольер. «Так вы, значит, из Венеции?» – пришла в восторг Любава. «Ты где учишься?» – гондольер пристально посмотрел на девочку. «В лицее», – не покривила душой Любава. «Вы историю изучаете?» – продолжал допытываться Гвидо. «Более или менее», – на всякий случай ответила Любава. «Чукчи разве не знают, что Венеция ушла под воду?» – с надрывом в голосе спросил юноша. «Вот это да! Как Атлантида? Извините, пожалуйста…» – опомнилась девочка. «Я теперь понял, почему ты напоминаешь мою Прабабушку Джину, – сообразил гондольер. – У вас на Чукотке нет сильной солнечной радиации, поэтому вы сохранили человеческий облик». Гвидо хмуро посмотрел на свои обезьяньи руки.

«Вы ошибаетесь, – пожалела его Любава. – У нас далеко не все сохранили человеческий облик. Мама уверяет, что ей только предстоит сделать из меня человека».

Хрюша, нетерпеливо переминавшаяся с ноги на ногу, наконец, не выдержала:

«Уважаемый Гвидо, во-первых, я опаздываю на работу, а во-вторых, у меня нет столько денег, чтобы оплатить десять минут простоя». «Да, конечно, – спохватился гондольер. – Вы не переживайте. Оплачивать простой не надо: это моя вина. Что касается работы, я вас домчу в мгновение ока: сейчас только включу сирену». Тотчас на загнутом носу гондолы зажглась мигалка, на борту завыла сирена – а Гвидо ловко заработал единственным веслом. Водное такси, не отягощённое весом двух пассажирок, рвануло вперёд – по направлению к банановому островку. Не только лодки уступали ему дорогу, но также и лебеди по усвоенной привычке своевременно отплывали на безопасное расстояние.

«Когда нам нужно прибыть на место?» – поинтересовалась Любава. «Сбор бананов начинается в половине четвёртого», – обеспокоенно ответила Хрюша. «А почему так поздно?» – Любава вспомнила о своей научной миссии. «Сосем не поздно, – возразила Хрюша. – До трёх часов мы выходим из дома только по особой необходимости. Опасаемся солнечной радиации».

Хрюша прижалась к Любаве и зашептала ей на ухо: «Ты знаешь, у меня обозначился хвостик. Наши модельеры говорят, что хвосты входят в моду. Но мне это совсем не нравится. Ты меня понимаешь? Хрю-хрю?» «Хрю-хрю», – солидарно прохрюкала Любава – и прикусила себе язык. Собравшись с духом, она задала наболевший вопрос: «Скажи, пожалуйста, Бабушка Любава очень на меня похожа? Я хотела спросить: у неё нет хвостика?» «Точно не знаю, – прошептала в ответ Хрюша. – Но думаю, что нет. Бабушка Любава родилась до глобального потепления и в целости сохранила человеческие черты». У Любавы отлегло от сердца, и она завертела головой, впитывая научную информацию. «А куда подевались подмосковные леса?» – ужаснулась девочка. «Их вырубили, как только началось глобальное потепление, – вступил в разговор гондольер. – Лжеучёные пришли к выводу, что деревья выделяют в атмосферу слишком много метана». «Моя Мама всегда отстаивала противоположную точку зрения, – у Хрюши задрожали губки и пятачок – одновременно. – Она говорит, что как раз вырубка джунглей ускорила глобальное потепление».