Машины как я

Я тоже показала ей мой дом, который вы скоро увидите. Совсем рядом с собором, высокий особняк ранней викторианской эпохи, полупустой, неряшливый, темный, с горами книг. Мой отец любил меня, но он был весь в своих штудиях и не терпел, когда его беспокоили. К нам приходила домработница и готовила мне чай. Так что мы с Мириам были сами по себе, и нам это нравилось. Мы устроили норку на чердаке и играли в нашем заросшем саду в разные игры. И смотрели вместе телик. Через пару лет, когда мы перешли в среднюю школу, мы все так же жались друг к дружке. Домашку мы тоже делали вместе. Мириам гораздо лучше знала математику и хорошо объясняла задачи. Я помогала ей с письменным английским. Устный у нее был безнадежный. Со временем, когда мы научились лучше понимать себя, мы стали часами разговаривать о наших семьях. Месячные у нас начались с разницей в пару недель. Ее мама оказалась такой заботливой и все нам объяснила. О мальчиках мы тоже говорили, но не приближались к ним. Мириам они особо не волновали, поскольку у нее были братья и она была настроена более скептически, чем я. Мы дружили много лет, и наша дружба стала просто частью нашей жизни. Настало наше последнее школьное лето. Мы сдали экзамены и задумались о высшем образовании. Мириам хотела изучать точные науки, а я интересовалась историей. Мы беспокоились, что из-за этого не сможем оставаться вместе.

Миранда смолкла. Сделала медленный долгий вдох. И снова заговорила, взяв меня за руку.

– Как-то субботним вечером Мириам мне позвонила. Она была сама не своя. Сперва я даже не могла понять, что она говорит. Она хотела встретиться со мной в ближайшем парке. Когда я подошла к ней, она не могла говорить. Мы гуляли по парку, держась за руки, и все, что мне оставалось, это ждать. Наконец, она рассказала, что с ней случилось прошлым вечером. Возвращаясь из школы домой, она пошла через игровые площадки. Были сумерки, и она спешила, потому что родителям не нравилось, когда она задерживалась после наступления темноты. Она почувствовала, что за ней кто-то идет. И каждый раз, как она оглядывалась, ей казалось, что эта фигура все ближе. Она было хотела побежать (она быстро бегала), но потом решила, что это глупо. К тому же на плече у нее висела сумка, полная книг. А преследователь приближался. Она обернулась, увидела его и успокоилась, узнав знакомого ученика – Питера Горринджа. Он особо не выделялся в школе, но про него говорили, что он единственный из всех имел отдельное жилье. Его родители уехали за границу и на несколько месяцев сняли ему комнату, не желая доверять дом. Мириам только хотела что-то сказать, как Горриндж наскочил на нее, схватил за запястье и утащил за кирпичный сарай, где стояли газонокосилки. Она кричала, но никто не появился. Он был здоровым, а она такой худенькой. Он повалил ее на землю и изнасиловал.