Машины как я

Для меня, психологически привыкшего к городу-государству Северный Клэпем, все это – события, разногласия, тревожные расчеты – было деловитой возней, набиравшей темп и силу день ото дня, достойной интереса и опасений, однако сущей ерундой по сравнению с бурей, налетевшей на мой домашний мирок под конец октября. К тому времени все у нас, на первый взгляд, было спокойно. Мы переоборудовали жилье, как предлагала Миранда, подготовившись к приезду Марка. Сняли и убрали двери, разукрасили тусклую прихожую с большим встроенным шкафом, закрыли газовый и электрический счетчики, положили ковровое покрытие. Кухня Миранды превратилась в детскую спальню с голубой кроваткой в виде саней и массой книжек и игрушек, а по стенам мы расклеили картинки со сказочными замками, корабликами и крылатыми лошадками. Я убрал кровать из своей студии и избавился от нее – кровать стала указательным столбом на дорожке к дому, добавив солидности. Я установил стол для Миранды и купил два новых компьютера. Марку было разрешено бывать у нас по несколько часов дважды в неделю. В опекунском учреждении с радостью выслушали новость о нашей предстоящей свадьбе. У меня все еще случались приступы тревоги, в которых я не мог признаться Миранде. Я участвовал во всех мероприятиях, но не мог не испытывать чувства вины и не поражаться собственному двуличию. Но в другие моменты отцовство представлялось мне неизбежностью, и я чувствовал, что все идет как надо.

Научный руководитель Миранды был впечатлен первыми тремя главами ее диссертации. Адам все еще не передал свой материал в полицию и не проявлял желания говорить об этом. Но он продолжал двигаться в нужном направлении, и мы не беспокоились. Я внес пятипроцентный залог наличными за дом в Ноттинг-Хилле. После этого у нас осталось девяносто семь тысяч фунтов стерлингов. Чем больше становилась сумма, тем быстрее она росла, чему еще больше способствовал новый компьютер. Моя же работа в тот период заключалась в основном в декоре и обустройстве нашего жилья.

Первый признак надвигавшейся бури показался совсем безобидным. Накануне первого визита Марка, поздним вечером, когда мы с Мирандой пили чай на кухне, вошел Адам с хозяйственной сумкой и объявил, что собирается прогуляться. Он уже не раз подолгу гулял один, и мы к этому привыкли.

Следующим утром я проснулся с необычайно ясной головой. Я выскользнул из постели, постаравшись не разбудить Миранду, и спустился вниз, чтобы приготовить кофе. Адам еще не возвращался с вечерней прогулки. Это меня удивило, но я решил не беспокоиться. Мне не терпелось извлечь пользу из своей непривычной бодрости и выполнить скучные административные задачи, такие как оплата коммунальных услуг. Если бы я не сделал этого сейчас, мне бы пришлось заняться этим в течение недели и взвыть. Теперь же я мог справиться с этим с легкостью.

Я перешел в студию с чашкой. На столе лежали тридцать фунтов стерлингов. Я положил их в карман и тут же о них забыл. Как обычно, первым делом я просмотрел новости. Ничего особенного. Конференция Лейбористской партии в Брайтоне, отложенная на шесть недель из-за внутренних политических разногласий, только начиналась. Отмечалась повышенная политическая активность на морском побережье. Некоторые сайты сообщали о запрете на распространение новостей.

Бенн уже испытывал трения с левыми из-за того, что принял официальное приглашение в Белый дом вместо того, чтобы приветствовать палестинскую делегацию. Кроме того, он, несмотря на свои обещания, не сумел обеспечить немедленное освобождение жертв избирательного налога. Для исполнительной власти было не так-то просто направлять работу судебной системы. Многие заявляли, что Бенну следовало это знать, когда он давал свое обещание. Кроме того, налог не мог стать недействительным сам по себе, поскольку имелось множество других более важных законопроектов, проходивших рассмотрение в парламенте. Недовольство выражали и правые. Ядерное разоружение приведет к потере десяти тысяч рабочих мест. Выход из Европейского союза, отмена частного образования, ренационализация энергетического сектора и усиление национальной безопасности должны будут вызвать резкое повышение подоходного налога. Сити бурлил, пытаясь дать обратный ход демонополизации и вернуть половину однопроцентного налога на всю торговлю акциями.

Особым гадючником, по мнению некоторых, непревзойденным, была муниципальная администрация. Едва она принялась за дело, каждое ее действие неизменно вызывало возмущение хоть какой-нибудь общественной прослойки. Остальные граждане могли оставаться на наблюдательных позициях и нещадно костерить весь механизм правительства. Ежедневное чтение об этих кругах социального ада стало для типов вроде меня навязчивой потребностью, мягкой формой умственного расстройства.