Машины Российской Империи

Какова моя главная цель? Добраться до логова Хозяина, раскрыть его планы, уничтожить его самого и его приспешников. О’кей, как говорят янки, и что следует предпринять для достижения этой цели? Итак: есть Хозяин, есть его подручные мистер Лоза, мистер Кулак и мистер Джуса. И наверняка есть кто-то еще, другие члены преступной организации, кого я пока не знаю. Они организовали взрыв Всемирной Выставки, намеревались убить императора, для чего был использован известный британский железнодорожный инженер Вилл Брутман. Его шантажировали. Семья инженера мертва, причем уничтожена она стремительно и безжалостно, о чем я, к слову, и предупреждал Вилла в гостинице «Высокий дом», когда говорил, что его родственники – просто песчинки в шестернях происходящего. Убиты не только взрослые, но и семилетняя девочка. Это многое говорит о нраве моих врагов.

Мы с Генри и Джейн смогли частично расстроить планы Хозяина, то есть графа Алукарда. Но лишь частично. И если…

Додумать мне не дали мистер Чосер и Кариб – они сошли на дебаркадер, и я с тревогой приподнялся. Уж не собирается ли моя парочка насовсем покинуть баржу? Но ведь адское мыло не выгружали, даже не открыли грузовой люк трюма… Тут я заметил, что в руках человека-лозы нет несессера, а Кариб без кейса, и понял: они всего лишь прогуливаются, воспользовавшись длительной стоянкой.

Человек-кулак вскоре вернулся на палубу, а Чосер по дебаркадеру направился к берегу, где стояли серые здания складов. Между ними высилась кирпичная башенка с открытой галереей вверху, там были столики со стульями, несколько человек пили кофе.

По дебаркадеру двое грузчиков несли навстречу Чосеру большой ящик. Человек-лоза, судя по горделивой походке, изображал по меньшей мере архигерцога и уступать дорогу не собирался. Он широко шагал к ним; грузчики сначала приостановились, затем сдали вбок, увлекаемые инерцией своей громоздкой ноши, и лишь в последний миг сумели отойти с пути господина в черном цилиндре с белой ленточкой, будто бы и не заметившего их. Когда он прошел мимо, один грузчик, обернувшись, что-то сказал вслед.

Чосер сделал еще шаг, развернулся, будто строевой офицер на плацу, и направился к этим двоим, уже тащившим свою ношу дальше. Он нагнал их, и грузчики снова остановились. Тот, который что-то сказал Чосеру, отпустил свой конец ящика и упер руки в бока – и тогда взлетевшая трость ударила его по плечу.

Я был далеко, но отчетливо разглядел, что в этот миг человек-лоза мигом сбросил личину графа и сделался кем-то другим. Грузчик, крупный малый явно недюжинной силы, отшатнулся. Чосер завращал тростью, быстро изгибаясь из стороны в сторону, торс его при этом казался невероятно подвижным, эластичным, ноги танцевали джигу. Он согнулся в виде большого вопросительного знака… Или, подумал я, в виде кобры, выползающей из мешка факира. Может ли такое быть, чтобы этот человек изображал сейчас змею? Очень хотелось увидеть его лицо, узнать, какое выражение на нем, ведь мистер Вука Чосер, как я понял еще на «Самодержце», надевая на себя очередную маску, отдавался роли целиком. Менялось все: жесты, мимика, манера двигаться и говорить. Менялась сама его сущность. Какое лицо у него теперь? Жалко, что несессер с трубой остался внизу, пока буду лазать за ним – все пропущу.

Грузчик попытался ударить его кулаком, и Вука скользнул вбок. Трость на миг вырвалась из мерцающего стального круга, образованного ее стремительным движением, впилась в живот противника и тут же – в подбородок. Молниеносный двойной удар опрокинул здоровяка на дебаркадер. По-прежнему гибко покачиваясь и пританцовывая, человек-змея – так его теперь следовало называть? – повернулся ко второму грузчику. Приятель упавшего предпочел отступить к сходням, где уже стояла небольшая толпа, наблюдающая за бесплатным развлечением.

Я думал, на том все и кончится, но нет – змея вошла в раж и не желала прекращать бой так скоро. Лишившись второго противника, Вука скользнул обратно к первому, неловко пытавшемуся встать. Трость опустилась еще раз, и еще, каждый следующий удар следовал с новой стороны и по новой части тела. Грузчик содрогался и будто сминался под ударами, а еще он кричал – хриплый, полный боли вопль разносился над дебаркадером и палубой.