Машка Самбо и Заноза

— Малость есть, конечно. Все-таки судьба решается: или нам жизни не будет, или...

Заноза не дала ему договорить:

— Митька... пускать воду?

— Пускай! — немного хрипло ответил Митька.

Над головой у детектива зашумела по трубе вода В следующее мгновение взвыл мотор пылесоса.

Петя увидел, как по линолеуму растекается большая лужа. Митька схватил наконечник пылесоса и стал водить им по этой луже.

— Качает! Качает! — закричала Люся. — Ой, ты смотри, даже перебрызгивает через таз!

Из заднего отверстия пылесоса хлестали мелкие брызги. Они проносились над тазом и улетали куда-то в коридор. Держа в одной руке кишку. Заноза другой рукой приподняла таз так, чтобы брызги попадали в него. Хорошенькое лицо ее сияло.

— Митька! Ты гений! Нет, Митька, ты просто гений!

Митька не слушал ее.

— Эту штуку надо резиной обклеить, — говорил он, орудуя наконечником. — Тогда еще лучше к полу прижиматься будет. Еще сильнее будет тянуть.

Детектив заметил, что лицо Занозы как-то вдруг изменилось, она с тревогой смотрела на пылесос. Из него теперь летели не только брызги, из него еще валил и пар. Изменился и звук, с которым работал мотор. Сначала он выл очень тонким голосом, а теперь выл натужно и прерывисто.

Заноза поморгала длинными ресницами. Она хотела что-то сказать своему сообщнику, но тот и сам заметил, что с пылесосом дело обстоит неладно, и, прекратив работу, уставился на машину.

Пылесос зашипел, потом в нем что-то треснуло. Шум мотора утих. Несколько секунд изобретатели молчали.

— Перегорел, — сказал наконец «гений».

— Митька! Что же теперь будет? — прошептала Заноза.

— Теперь... это... теперь попадет...

И тут детектив решил, что пора наконец произнести фразу, которую он очень долго смаковал, которую он много раз прорепетировал в уме.

— Так! — сказал он металлическим голосом. — Ваша игра окончена.

Он увидел, как Заноза и «гений» подскочили, словно их хлестнули плеткой по ногам. Он толкнул дверцу шкафа, но та не поддалась: Самбо захлопнула ее, не сообразив, что защелка открывается только снаружи.

— А ну откройте! — властно приказал детектив.

Ни Люська, ни Митька не шевельнулись.

— Откройте! Я Петр Калач, слышите! — отчеканил «сыщик».

Он увидел, как Митька направился было к мойке, но Заноза схватила «гения» за рукав и, прижав пальцы к губам, тихонько увела его из кухни. Дверь бесшумно закрылась.

Никогда еще Петька не попадал в такое глупое положение. Кричать, требуя, чтобы его выпустили, ему казалось делом безнадежным и унизительным. Он мог бы поднатужиться и сломать или защелку, или самое дверцу шкафа. Но ему было ясно, что, сделав это, он будет чувствовать себя очень неловко перед Самбо и перед се родителями.

Авторы приключенческих романов любят прерывать повествование на самом интересном месте, как раз в тот момент, когда герои их попадают в отчаянное положение. Так поступлю и я: оставлю детектива сидеть под мойкой и расскажу, с чего началась вся эта история с пылесосом и полотером.

Сердечная тайна Занозы

Неделю тому назад звено Люси Пролеткиной осталось после уроков. Была его очередь мыть в классе пол.

Уборка класса, мытье пола — дело но очень-то приятное. Но раньше эту работу еще можно было терпеть. Она производилась под наблюдением Киры Леонидовны, женщины энергичной, веселой, любившей посмеяться. В конце сентября Кира Леонидовна тяжело заболела, и у класса появилась новая руководительница — Вера Прокофьевна. Ни Люся, ни другие ребята, оставшиеся сегодня в классе, еще не занимались мытьем полов под надзором Веры Прокофьевны. Но за эти три недели они хорошо познакомились с ней и теперь твердо знали: тоска будет смертная.

Так оно и получилось. Вера Прокофьевна явилась в класс сразу же после звонка. Она была высокая, сухая, жилистая.

— Кажется, все в сборе, — отчеканила она резким голосом. — Это отрадно, что вы такие сознательные. А то на прошлой неделе половина уборщиков разбежалась.

Вера Прокофьевна даже с одним человеком говорила так громко и отчетливо, словно перед ней был шумный класс. Похвалив ребят за сознательность, она взяла стул, поставила его в угол рядом с дверью и села на него, не облокачиваясь о спинку, скрестив руки на груди.

Ребята не первый раз занимались уборкой. Каждый знал свои обязанности. Мальчики принесли ведра с водой, сдвинули парты в одну сторону и принялись протирать их мокрыми тряпками. Девочки посыпали пол содой, плеснули на него воды и стали тереть половицы щетками. Минуты две Вера Прокофьевна молчала, а потом вдруг громко проговорила:

— Так, так! Я вот с вами еще мало знакома. Вот теперь я погляжу, кто из вас белоручка, а кто настоящий труженик. Вот на таких-то делах и познаются люди.

Вера Прокофьевна хотела подбодрить ребят, а прозвучала эта фраза угрожающе. Все продолжали работать молча. Лишь изредка кто-нибудь коротко произносил:

— А ну-ка, помоги!

Это когда нужно было передвинуть парту.

— Ребята, воду!

Двое мальчиков забирали ведра с грязной водой и уходили.

— Не сходит. Потри еще.

Мокрая щетка начинала ерзать в одном месте, где на полу синело чернильное пятно.