Маска

Захария откашлялся. Сейчас настал подходящий момент, чтобы поделиться с друзьями новостями.

— Но вы еще самого интересного не знаете, — самодовольно усмехаясь, заявил он. — Угадайте, где эту рыжую шлюху весь вечер носило?

— На кладбище? — У Георга от восторга расширились глаза.

Захария покачал головой.

— На живодерне? — предположил Лукас.

— В борделе? — воскликнул Урбан.

Вайт стукнул по столешнице.

— Проклятье, Захария, говори уже! Где она была?!

— В жидовском доме.

Лукас плюнул на выстланный соломой пол.

— Вот дрянная баба!

— Кто-то еще сомневается в том, что она ведьма? — торжествующе осведомился Урбан.

— Нужно что-то с этим делать, — решительно заявил Вайт.

— Надо на нее донести. Пускай ей выдвинут обвинение, приговорят ее и сожгут на костре.

— В смысле, нужно монахам о ней рассказать? — спросил Георг.

— Возможно. — Захария задумчиво потер лоб. — Если, конечно, мы не возьмем дело в свои руки.

Остальные ошеломленно уставились на него.

— Ты о чем это? — прошептал Георг. Его плоское лицо побледнело.

— О том, что мы сами схватим эту дрянь и позаботимся о том, чтобы она получила по заслугам. Кто-то же должен этим заняться.

Вайт во второй раз за этот вечер стукнул кулаком по столу.

— Я в деле.

— И я. — Урбан решительно скрестил руки на груди.

— Сожжем ведьму!

***

Мелисанда уставилась в темноту, пытаясь понять, что за звуки доносятся снаружи. Крик лесной кошки, шорох листьев, журчание ручья. Ничего необычного. Так почему же она проснулась? Вчера вечером она уснула мертвым сном после принятия родов и долгой дороги из города.

Что происходит снаружи? Мелисанда тихо встала с лежанки и оделась в темноте. Опять послышался шорох. Шаги. Люди.

Ярость охватила Мелисанду. Ну конечно, какой-то трус опять решил разрисовать ей стену. Ну что ж, она ему покажет!

Сунув руку под лежанку, девушка достала меч, подкралась к двери и тихонько ее приоткрыла. Хутор заливал призрачный лунный свет. От сарая к амбару шмыгнул какой-то зверек, наверное мышь.

Больше никого не было видно. Может, она ошиблась? Или воображение сыграло с ней дурную шутку? Или же от страха она начала слышать то, чего на самом деле нет?

Когда Мелисанда уже собиралась закрыть дверь, неподалеку послышался шепот. Повернув голову, девушка увидела отблески факелов — откуда-то из-за дома. Сердце гулко застучало в груди. Распахнув дверь, Мелисанда осторожно пошла вдоль стены. Свет стал ярче, казалось, факелов было много. И вдруг столб огня ударил в ночное небо.

Ида! Герман! Мелисанда выскочила из-за угла.

Она была права — домик стариков объяло пламя. Дерево потрескивало, соломенная крыша искрила, и огонь разносило ветром по двору. Перед домом стояли несколько человек. В отблесках огня их ликующие лица были похожи на уродливые звериные морды.

— Ведьма горит! — крикнул худой мужик с длинными косматыми волосами.

— Пусть пламя пожрет это дьявольское отродье! — Опьяненный победой, второй вскинул кулак к небу.

И в этот момент в доме завопила Ида.

У Мелисанды слезы полились из глаз. Она должна помочь старикам! Но как? Между ней и горящим домом стояли мужчины. Насколько Мелисанда могла разобрать, их было пятеро. Даже если эти мужчины были пьяны и безоружны, одной ей с ними не справиться. Вопли Иды становились все громче, затем старушка завизжала в предсмертном ужасе. Германа слышно не было, наверное, он задохнулся во сне. Или эти сволочи убили его до того, как поджечь дом.

Мелисанда покрепче перехватила меч.

Один из мужчин, низкий уродец с покрытым шрамами лицом, оглянулся и потрясенно вытаращился, увидев Мелисанду.

— Вон она! Ведьма! — заорал он. — Она сбежит! Не дайте ей оседлать метлу! Быстрее!

Остальные тоже повернулись. Двое мужчин бросились к ней, трое остальных недоуменно переводили взгляд с нее на горящий дом. Очевидно, они не знали, что Мехтильда живет отдельно от стариков, и подумали, что она выбралась из пламени благодаря своим ведовским силам.

Значит, это не они рисовали жабу на стене ее жилища.

Мелисанда сжала меч. Если эти сволочи считают, что она чародейка, то это может спасти ей жизнь.

Когда мужчины подбежали к Мелисанде, крыша дома обрушилась. Крики Иды прекратились.

— Господи, прими души этих добрых людей — и помоги мне! — взмолилась Мелисанда.

А затем она изо всех сил обрушила клинок на первого поджигателя. Тот потрясенно уставился на нее и пошатнулся. Но ее триумфу не суждено было продлиться. Второй поджигатель набросился на Мелисанду. Ей едва удалось парировать его удар мечом. Остальные тоже оправились от неожиданности и побежали к девушке. Увидев искаженные ненавистью лица, Мелисанда ужаснулась, но, тем не менее, решила не отступать. От страха и отчаяния кровь стыла у нее в жилах, но девушка занесла меч. Если пришел ее смертный час, она не сдастся без боя!

***

Эберхард фон Закинген сел за стол и подозвал трактирщика:

— Кувшин вина! Лучшего!