Маска ангела

Илья посмотрел на Леру, потом вверх, и едва сам не заорал от отчаяния: он не знал, что делать, как быть, и хотел бы разорваться надвое, да не умел. Кузнецова сбежала, и теперь уже летит, поди, к Москве, и названивает своему старцу, плачет и жалуется на нехороших людей, что едва не обломали им весь бизнес. А Лера внизу перестала кричать, она постояла немного, перекосившись на один бок, и плюхнулась на песок — одна нога у нее застряла в нем по щиколотку, вторая — по колено, и двигаться девушка не могла. Илья, кляня все и всех, полез обратно, постоянно скользя и срываясь на каменистой тропинке, подбежал к валунам, злой и взмокший, и сам едва успел отшатнуться — песок под ногами подозрительно зашевелился и вдруг пошел волной, точно вода, когда в нее бросят камень. «Черт, быть того не может». — Он смотрел то себе под ноги, то на девушку, соображая, что происходит. Догадка осенила моментально, но дело было за малым: заставить себя в это поверить. Поверить, что зыбучие пески, страшилки для детей и взрослых всех возрастов и стран, — вот они, перед ним, и Лера угодила в песчаную ловушку, как и тысячи людей до нее. Эту ловушку невозможно заметить, особенно человеку неискушенному, песок выглядит как обычно, а под ним бьет, к примеру, родник и ищет выход на поверхность, или подмывают тот же песок грунтовые воды, что в данном случае вероятнее всего. И плотная на вид поверхность оказывается жидкой вязкой взвесью, из которой невозможно выбраться без помощи — жертве не на что опереться, хоть и плотность этой каши больше плотности воды. Любое резкое движение вызывает реакцию противодействия, песчинки не успевают заполнить пустое пространство, и там образуется вакуум, а сила атмосферного давления стремится вернуть предмет на место, и возникает ощущение, что песок засасывает жертву, затягивает в себя, поэтому дергаться бесполезно.

— Илья! — Лере удалось подняться на ноги, она рванулась вперед и не сдвинулась ни на миллиметр. — Илья, что это? Это болото? Я не могу идти, мне холодно!

Губы у нее посинели, зубы лязгали от ужаса и ледяной воды, волосы трепал ветер и закрывал лицо. Лера рванулась еще раз, потом еще, попыталась вытащить ногу, но все без толку.

— Тихо, тихо. — Илья осматривался по сторонам. — Не шевелись, это бесполезно, стой спокойно. А теперь давай, иди ко мне, только медленно, очень медленно, как во сне, знаешь? Давай, иди, топай…

Лера все делала, как он сказал, и — о, чудо! — продвинулась вперед на пару сантиметров. Потом еще, еще, и тут Илья увидел, что искал — моток ржавой толстой проволоки, почти занесенный песком. Ничего лучшего поблизости не оказалось, Илья кое-как размотал проволоку, бросил конец на песок и скомандовал девушке:

— Хватайся, обмотай себя за пояс, и покрепче, чтобы не отвалилась. Ну, давай, берись.

Лера, как лунатик, нагнулась вперед, потянулась к проволоке — толстой, негнущейся, — кое-как согнула ее и принялась дрожащими пальцами обматывать себя вокруг талии. Проволока гнулась плохо, но Лере удалось соорудить что-то вроде многоугольного обруча, конец «пояса» она загнула крючком и вскрикнула — на ладони у нее выступила кровь.

Илья натянул стальную нить, дернул, проверяя прочность крепления, уперся подошвами в землю и потянул проволоку на себя. Чувство такое, точно «Ровер» из болота вытаскивал, а тот мало того что всеми колесами упирался, так еще и норовил назад откатиться. Леру мотнуло, она едва не упала, но удержалась, выстояла и следующий рывок, и еще один, вцепилась в проволоку обеими руками и молчала, опустила голову, а растрепанные волосы закрывали ей лицо. Илья уже почти что выдохся, но дело помаленьку двигалось, ему удалось дотащить Леру почти до края ловушки, оставалось еще метра полтора или около того. И песка заметно поубавилось, девушка стояла в нем по щиколотку, но все же двигаться сама не могла, хоть и честно пыталась помочь Илье.

Он выдохнул, расставил ноги, кое-как согнул неподатливую проволоку, подивившись, как та до сих пор не рассыпалась в труху, перекинул петлю через согнутую в локте руку и силой потянул проволоку на себя. Перед глазами на миг помутилось, обдало волной удушливого жара, и разом все схлынуло, стало легко и свободно. Лера ничком упала на песок, ударилась плечом о камень, вскрикнула и принялась отползать от опасного места. Мокрая, вся в песке и ржавчине, она села на валун и принялась разматывать проволоку. Илья переводил дух и смотрел то на девушку, то вверх, на край обрыва, но от усталости ничего не чувствовал, вообще ничего — ни злости, ни отчаяния, просто глядел вокруг, плохо соображая, как он тут оказался.

Лера поднялась на ноги, подошла к нему, но, перехватив его взгляд, остановилась. И все поняла с полоборота, сообразила, что со словами, благодарностями и расспросами сейчас лезть не стоит, ибо себе дороже. Вместо этого отошла в сторонку, смешно, по-дурацки пробуя перед собой песок на прочность, добралась до шиповника у подножия обрыва, оглянулась.

— Ты идешь? Пошли, а то уже поздно…