Маска Атрея

Дебора удивилась. Его праведный гнев в офисе несколько минут назад заставил ее — и полицейских — поверить, что Бауэрс был старым другом Ричарда, что он воспринимает преступление и его трактовку полицейскими как личное оскорбление. А на самом деле он просто стремился вывести их из равновесия. Его интерес в этом деле был чисто профессиональным.

— Не могу поверить, что Дика нет... — Дебора тут же пожалела о сказанном. — Простите, — добавила она поспешно. — Это такое избитое выражение. И даже близко не... Господи, столько всего надо сделать!

Бауэрс сделал вид, будто не заметил резкой смены темы.

— Надеюсь, у вас есть люди, которые могут подставить плечо? — сказал он. — Правление музея? Я готов помочь. У моей фирмы давние контакты с мистером Диксоном; наверняка руководство с радостью предоставит мою помощь.

«Предоставит мою помощь». Он говорил, как рыцарь, предлагающий услуги оказавшейся в бедственном положении даме.

— Я управлюсь, — произнесла Дебора с оттенком высокомерия. Рефлекс. Она совсем не была уверена, что управится.

— Не сомневаюсь.

Он улыбнулся так, что Дебора немного смягчилась.

— Простите. Я не привыкла...

...может, не надо демонстрировать крайнюю самоуверенность?

— ...работать под присмотром, — закончила она. — Ричард предоставлял мне полную свободу...

Горло сжалось. Дебора неловко улыбнулась и пожала плечами. Адвокат с сочувствием кивнул.

Она отвела глаза, окидывая взглядом фойе, композицию которого они с Ричардом так старательно выстраивали...

— Так вы археолог, — сказал Бауэрс, критически разглядывая выставку, посвященную индейцам племени крик.

— На самом деле нет, — ответила Дебора. — Я директор музея. Это моя специальность согласно диплому.

— А по какому предмету специализируется директор музея? — Он снова легко улыбнулся, и Дебора почувствовала, что потихоньку расслабляется.

— У меня двойная специализация: английский язык и археология. Впрочем, очень многие специализируются по бизнесу.

— Мне больше нравится по-вашему.

— Мне тоже, — уже теплее отозвалась Дебора.

— Однако же, — Бауэрс указал на витрину с великолепным каменным томагавком, — ну и компания у вас! Поглядите на эту мерзкую штуковину. Варварское оружие! Пожалуй, это аргумент в пользу доктрины предначертанной судьбы[4], а? Все-таки белые принесли сюда цивилизацию.

— Я отнюдь не считаю коренных американцев менее цивилизованными, чем белые поселенцы, на том лишь основании, что у них были менее эффективные способы убивать людей, — ответила Дебора с ироничной улыбкой.

— Коренные американцы, — повторил адвокат. — Разве не забавно? Люди полагают, что все можно исправить словами.

Дебора ощутила вспышку раздражения, но ответить не успела.

— Мисс Миллер? — Тони вышла из длинной галереи, ведущей к квартире Ричарда, и нерешительно топталась, неловко сжав перед собой руки. — Можно вас на пару слов?

Дебора встала.

— Наедине, если позволите, — добавила Тони.

Дебора кивнула Бауэрсу, прося прощения, и две женщины молча прошли в офис.

— Что там у вас, Тони? — спросила Дебора, когда дверь за ними закрылась. Обе стояли — напряженные и испуганные.

— Вы, верно, догадываетесь, — ответила Тони. — Послушайте, я пришла из чистого любопытства. У меня приятель в полиции, и он сказал мне об убийстве, как только вы позвонили. И что-то о тайной комнате... Я вроде как хотела поглядеть, чего там, понимаете? Я не думала, что это будет мистер Диксон. Иначе б я ни в жисть...

Дебора не слишком хорошо знала Тони, но достаточно часто с ней говорила, поэтому удивилась последней фразе. Тони не разговаривала как уборщица, не подчеркивала свою принадлежность к черной расе. Ее речь обычно была грамматически правильной, культурной, и Дебора нередко задумывалась, как явно интеллигентная женщина закончила уборкой музейных туалетов. По ее манере говорить все понимали, что не имеют права смотреть на нее свысока. Та Тони, которую знала Дебора, никогда бы не сказала: «Иначе б я ни в жисть», и эта фраза каким-то образом проливала на ее признание странный и неоднозначный свет.

— Наверное, вам не следовало заходить до прибытия полиции, — устало сказала Дебора.

— Да, мэм. — Тони покачала головой, словно удивляясь собственной храбрости. — Вы, конечно, правы.

Никакой колкости в ответ, никакой тщательно сформулированной рекомендации относительно того, куда чопорная белая сука может засунуть свои подозрения. «Да, мэм, вы, конечно, правы».

От Тони? Исключено.

Дебора прищурилась. Это походило на пробы в массовку для «Унесенных ветром».

— Хотите, принесу кофе? — продолжала Тони, вздохнув с облегчением. — Я собиралась приготовить, да меня прямо-таки скрутило. Я бы и сама сейчас чего-нибудь глотнула.

Дебора ухитрилась улыбнуться и кивнуть, глядя на нее со смесью недоверия и тревоги. «Меня прямо-таки скрутило?» Кого эта женщина пытается одурачить? И зачем?

Когда она вернулась в вестибюль, Кельвин Бауэрс разговаривал с полным человеком в дорогом костюме. Харви Уэбстер. Сердце упало, но Дебора вскинула голову и бодро двинулась к ним.