Маска бога

В этом саду умерла Тьери, там все еще висит ее ветхое мертвое знамя, и там родился ублюдок Норф. Иштар запер от Киндри образ его души, с тех пор он не может вылечить даже свои кровоточащие руки. Джейм не умела входить в чужие образы душ, но в замке вольверов она, несомненно, проникла к своему брату. Возможно потому, что они близнецы. Киндри должен быть тоже очень близок ей по крови, она так и предполагала, и вот она, неприглашенная, стоит на пороге его души.

— Пожалуйста, — простонал шанир, бессильно ударившись о закрытую дверь. Кровь стекла по его тонким пальцам. — Ох, пожалуйста…

Девушка шагнула вперед и замерла — из-под ее ноги побежали трещины. Они не реальны, твердила она себе, не больше, чем та вспышка молнии в башне Каинрона, которая впервые показала ей мельком сад души Киндри и чуть не столкнула лекаря с балкона.

«Помни об этом», — предупредила она себя, глядя вниз на дробящийся пол.

Все, что происходит на этом уровне, отражается на физическом мире, отсюда и сила целителя. Но между их с Киндри душами, кажется, существует какая-то опасная антипатия, и благие намерения тут не помогут. Джейм не осмеливалась подойти ближе.

— Если ты хочешь вернуть свой сад, — сказала она ему, — ты должен помочь себе сам. Ну же, давай. Вставай.

— Пожалуйста, ох, пожалуйста, — снова всхлипнул он. Надо встряхнуть его. Вечное нытье и погружения в трансы… Есть у этого идиота хоть какое-то чувство собственного достоинства? Нет, кажется, единственное, чем он вроде бы гордится, — это «след» крови Норфов. Ладно же.

— Киндри, назови мне еще раз имя твоей бабушки.

Ободранные руки взметнулись в воздух.

— Т-теларин, ее звали Теларин…

— Хорошо. А теперь, кто была ее дочь? Ну же. Спроси меня.

Он нахмурился, сбитый с толку, голос девушки вроде бы начал вытаскивать его из глубокого сна. Свет померк, сияние больше не проходило сквозь дверь, лишь висящий на ней гобелен слабо мерцал.

Проклятие.

Когда шанир пробудится, то вытащит их обоих с метафизического уровня обратно в реальность. Может быть, этот вход в его душу совсем исчезнет, когда он полностью очнется. Очевидно, уходы в сон и в душу тесно связаны.

— Спроси меня! — сердито прикрикнула она.

— К-кто?

— Тьери, твоя мать, моя тетка. И кто мы теперь?

— Кузены, — запинаясь, пробормотал он, моргая и глядя на девушку. — Кровная родня. И В-верховный Лорд?

— И он тоже.

А что подумает об этом Тори и о ней, рассказавшей все Киндри? Его кожа сама соскользнет с костей от ярости. Однако фактов это не меняет.

— Ты можешь быть незаконным, — сказала Джейм, — мокрым и грязным, как новорожденный теленок, но ты Норф. Так что перестань позорить наших предков. Вставай и открой эту чертову дверь!

Теперь он смотрел во все глаза, белые ресницы застыли.

— Да. — Он, держась за стенку и покачиваясь, поднялся. — Да.

Тряска чуть не сбила Джейм с ног. Она увидела, что трещины теперь пролегли по мозаичным плиткам, задрожавшим, как стоячая вода в пруду, потревоженная упавшим камнем, все смешалось — змеевик и лазурь, зеленое и голубое, всюду выступали пузырьки костяных вкраплений. Конечно же, собранная тут энергия должна вылиться куда-то. Они опустились в целый бассейн силы, нетерпеливо распирающей стенки, а Киндри сейчас тянется к шлюзу. Видит ли он, что свет теперь исходит всего лишь от лишайников, испещряющих поверхность двери? Споры, болезненно мерцая, лопаются под его рукой. Он поднимает щеколду…

— Нет! — закричала Джейм, рванувшись вперед.

Слишком поздно.

Глава 2

Тьма давила со всех сторон, то ослабляя напор, то усиливая, как кишка гигантской змеи, проталкивающей по пищеводу проглоченную шевелящуюся жертву. Съедена заживо…

«Но я все еще дышу». Это тяжелое пыхтение над самым ухом — ее собственное. Джейм боролась, пытаясь управлять своим телом. «Я все еще шевелюсь…»

Хотя и не слишком резво. Разбитые колени ощущают твердую поверхность. Значит, дно здесь все-таки есть. Руки нащупывают плитки. Теперь вставай, вставай. Медленно, осторожно…

Пол как будто опрокинулся. Она ударилась об него, прежде чем чувства предупредили о потере равновесия. «Как пьяная», — подумала девушка, вспомнив свой последний и единственный опыт злоупотребления спиртным.

Что произошло? Киндри открыл дверь, и затем… затем…

Хлынувшая снаружи сила накрыла их и поволокла за собой. Куда? Ясно, что не в лунный садик шанира. Он опять ускользнул от лекаря в какой-нибудь запечатанный уголок его души. В перевернутом мире жрецов эта комната была на самом дне, как наиболее тайная и важная, — здесь находились недра энергии. И она сожрала Джейм одним глотком.

Поблизости кто-то тихо рассмеялся.

— Кто здесь? — спросила она (как глухо звучат слова), вновь пытаясь подняться и опять упав. — Киндри?

— Ты больше мне нравишься, — сказал тонкий, сухой и дребезжащий голос, — когда стоишь на коленях. Приветствия, вор.

— Иштар! — (Нельзя показать страх. Нельзя.) — Ты мне нравился, когда глодал собственную руку. Хотя я слышала, что ты ограничился всего лишь пальцем, — ах!