Маска бога

Джейм примчалась последней, ориентируясь по обонянию, и обнаружила, что путь ей преграждают широкие спины кадетов. Скользнув текущей водой между ними, она оказалась на прохладном воздухе нависающего над шахтой балкона. С одной стороны зловеще пламенел маленький горн, на котором в беспорядке валялись различные инструменты, обрывки проволоки и крюки. Рядом, в нескольких футах, на самом краю пропасти стоял, глядя вниз, кендар. В руке он держал забытое шило, от которого еще поднималась струйка дыма.

— Итак, кандидат, — произнесла Шип.

Человек поднял глаза. Он был очень юн, совсем мальчишка, и был бы красив, если бы не осунувшееся лицо и налитые кровью глаза.

— Да, кадет, — отозвался он, улыбнувшись одним ртом. — Разве Тентир стоит цены милорда?

— Я отказалась платить.

Он моргнул, взгляд расплылся.

— Значит, ты это сделала, — усмешка казалась приклеенной. — Пошла по легкому пути, сбежала к Верховному Лордику? Разрешила Парадокс Чести, повернувшись к нему спиной. — Он снова заглянул через край и, булькнув, покачнулся.

«Тут не просто боязнь высоты, — подумала Джейм, делая шаг вперед, но ее остановила твердая рука Шип. — Скверное похмелье. Калдан, сукин ты…»

— Вот тебе парадокс, — сказал мальчик, надтреснуто рассмеявшись. — Где кончается повиновение и начинается личная честь? Милорд хотел, чтобы я сказал «нигде». Повиновение и есть честь. И тогда он приказал мне сделать это. — Он беспомощно махнул рукой в сторону колодца, осознал, что все еще держит шило, и отбросил его. — Я был пьян. Я делал то, что он требовал. И это разорвало связь между нами. Нет больше лорда. Нет больше чести.

— И что теперь?

— Ну, — сказал он все с той же ужасающей улыбкой, — конечно же, я восстановлю честь. Я только дожидался свидетелей.

Он шагнул через край и упал, не издав ни звука.

— Мой бог! — вскрикнула Джейм и рванулась вперед; но Железный Шип уже стояла на пути.

— Лучше не смотреть туда, леди.

Джейм обогнула ее:

— Честно говоря, десятник, голова у меня наверняка лучше приспособлена к высоте, чем у тебя…

Снизу висящая в шахте фигура казалась всего лишь кляксой на фоне звездного неба. Отсюда, сверху, обнаружилось страшно укороченное перспективой худое обнаженное тело, будто стоящее на невидимых ногах, качающееся пойманной рыбкой в льющемся из зала Калдана свете. Из каждого плеча торчали острия — тело удерживали впившиеся крюки, растянувшие кожу. Крюки проткнули и уши, и кисти, и колени — все, чтобы заставить марионетку плясать. Ох, Серод…

Джейм пыталась дышать, пыталась держать себя в руках. «Приступ сейчас ни к чему. Калдан прямо под нами, смотрит в окно на свою игрушку, улыбается, — никому не поможет, если я вспыхну…»

Кто-то дотронулся до плеча. Девушка чувствовала, как ярость берсерка запрыгала на натянутых нервах, прорываясь сквозь плоть и одежду молнией, ищущей цель для удара. В этом внезапном блеске, к собственному изумлению, она увидела белые цветы гобелена, висящего в потайном саду Готрегора. От удара грома она задохнулась, но он очистил голову. Гнев исчез. Она не сдвинулась с места, но Киндри отбросило назад, на кадетов, — двоих он сбил с ног. Белые волосы стояли дыбом. Шаровая молния скатилась с его плеч и, ударившись об пол, рассыпалась градинами.

— Я предупреждала тебя, жрец, — выдавила Джейм, трясясь.

— Сколько жертв несчастного случая ты хочешь? — бросила Железный Шип. — Осторожнее, леди.

— Д-да, солдат. Н-но мой друг, он задыхается.

Самодельные крепления марионетки были намотаны на бревно, перекинутое над шахтой и чуть опущенное. Две поддерживающие проволоки были надежны. Контрольные нити держал в своих руках кукловод. Кадеты приподняли бревно и со всеми предосторожностями подтянули висящего к балкону, вздрагивая и морщась при каждом толчке от страха, что нити оборвутся. Крови было немного: раскаленные добела крюки прижгли раны, а первоначальные дырки прокалывались нагретым шилом. О том, что разорвется плоть, тоже беспокоиться не стоило — мышцы, как и кожа, были проткнуты насквозь. Южанин явно колебался, умереть ли ему от шока или от удушья — так натянулась его собственная кожа.

— Помоги ему! — потребовала Джейм у Киндри.

Лекарь попятился, в его волосах все еще потрескивали искры.

— Не уверен, что смогу, — жалко пробормотал он. — Он так похож на Каинрона, что мог бы быть младшим братом Генжера, но он же не чистокровный кенцир, да?

— Он полукровка, помесь кенцира и южанки, — вставила Лура. — Его зовут Серя.

— Серя, — тихо повторила Шип, переводя слово, — «дерьмовая пакость». Не хочешь ли ты сказать, что мы прошли через все это ради какого-то дворняжки-южанина?

Джейм кинула на нее нетерпеливый взгляд:

— Мы не ищем и не выбираем тех, кому доверяем.

Шип моргнула. Каинрон посмеялся бы над таким наивным утверждением: всегда есть пути договориться с честью и избежать подобных неудобств. И все же… все же…

Ценности Каинрона и Норфа шатались под ногами, пока она с толчком не приземлилась на нечто прочное: доверие. Да. Возможно, она сможет устоять на этом.