Маска чародейки

— И пока не говорите им ничего. Они станут обсуждать, мне это не нравится. Отложим пока решение этого вопроса, — предложила я.

Мы заговорили о другом. Иногда я ловила на себе взгляд Малкома, он тепло улыбался, и я была счастлива.

На следующий день я навестила миссис Белл. Ли шила. При моем появлении она спрятала работу под фартук и сильно покраснела. Я подумала, какая она красивая.

— Как у нее дела? — спросила я.

— Она ничего не делает, просто лежит.

— Я немного посижу с ней. А ты сходи на ферму за молоком, счет пусть пришлют в замок. Разомнешь ноги.

Ли подчинилась, положила шитье на стол и молча вышла. Она напоминает мне олененка.

Гренни Белл лежала с закрытыми глазами. Я представила, как много лет назад они пришли сюда молодоженами, воспитали двух детей, теперь они женаты и разъехались. Гренни тяжело дышала. Я подошла к столу и увидела, что ожидала: Ли шила сорочку для новорожденного.

Бедная девочка! Ей только шестнадцать, и она скоро станет матерью. Без мужа, лишь жестокая семья. Как жаль, что я не в силах ей помочь. Но мне хочется ей помочь.

Я подошла к кровати, и Гренни открыла глаза. Она меня узнала.

— Мисс Сю… — пробормотала она.

— Да, я здесь. Не напрягайтесь, не разговаривайте. Мы о вас позаботимся.

В ее глазах застыло удивление, которое она не могла выразить словами.

— Бла… благослови вас Бог. Я поцеловала ей руку.

— Не… мисс…

Не мисс Сюзанна. Она это хотела сказать. Сюзанна никогда не заботилась о старых и больных. Она не сидела у их изголовья. Я знала, что вышла из роли, но мне было все равно. Мне хотелось успокоить бедную женщину. Думаю, она поняла мой порыв. Она продолжала держать меня за руку до прихода Ли.

— Подогрей молоко и попробуй ее напоить.

Ли пошла на кухню. Гренни заснула, и я присоединилась к Ли. Она подняла на меня глаза, из которых не исчезал страх.

— Вы хорошая, мисс Сюзанна, чтобы они не говорили. Вы теперь изменились… Вы теперь не такая, как раньше.

Она не знала, что растревожит меня своими словами.

— Спасибо, Ли. Если у тебя есть проблемы, если нужна помощь, можешь обратиться ко мне… Понимаешь?

Она кивнула.

— У тебя что-то случилось? Ты о чем-то беспокоишься?

— Нет, мисс, у меня все в порядке. — Она понесла молоко в комнату, а я вернулась в замок.

Я стала другой. Я интересуюсь людьми. Сюзанну интересовала только она сама. Люди стали замечать перемену в поведении Сюзанны.

За ужином Эмералд сказала, что собирается написать Гарту. Что-то давно она не получала от него вестей.

Я почти ничего не знала о Гарте, лишь то, что он сын Элизабет Ларкхем, компаньонки Эмералд, вдовы. Гарт ее единственный сын. Потом я забыла о нем. Меня поглотили проблемы Гренни Белл и Ли Крингл.

Меня пугало, что Ли совершит необдуманный шаг. Разве сможет она выступить против своей семьи? Я уже видела, что она утопилась в речке и выглядела как Офелия с цветами в волосах. Или она еще каким-то другим, не менее ужасным способом сведет счеты с жизнью. Я пыталась вызвать ее на разговор несколько раз, но она только повторяла, что с нею все в порядке.

Через два дня умерла Гренни Белл. Вся деревня только и говорила о ней. Малком и я пошли на похороны. Я поняла, что снова удивила всех своим поведением. Сюзанна никогда не ходила на похороны крестьян, Эсмонд иногда приходил. Иногда он не сдерживал обещания, забывал, но потом всегда находил уважительную причину, и семья покойного на него никогда не обижалась.

Мое появление вызвало сенсацию. Люди посчитали, что наше с Малкомом участие в похоронах придало особую торжественность церемонии. Когда комья земли застучали о крышку гроба, у меня на глазах заблестели слезы. Я думала о Гренни Белл. Наконец она обрела покой.

По дороге домой Малком взял меня под руку.

— Ты не осталась равнодушной.

— Кто может остаться равнодушным? Смерть вызывает благоговейный трепет, страх, только не равнодушие.

— Я знал человека, который не только остался бы равнодушным, но и посчитал бы похороны постороннего человека скучным занятием. Такой ты была совсем недавно.

Он крепко сжал мою руку и развернул меня к себе. Вот в такие моменты мне действительно становилось страшно. Вот сейчас он скажет, что я обманщица и самозванка.

— Я часто думаю… — начал он.

— Что? — пролепетала я.

— Сюзанна, что могло случиться, чтобы ты так изменилась? Ты стала… человечной.

— Я всегда была такой, неужели ты не замечал?

— Легкомыслие ничего не решает.

— Я такая, как всегда.

— Значит, у тебя прекрасно получалось играть чужую роль.

— Я была молода и беззаботна.

— Дело не только в этом. Ты была… чудовище.

Я попыталась перевести разговор на другую тему:

— Бедная Гренни была хорошей женщиной. Всю жизнь честно исполняла свои обязанности и была благодарна за то, что живет в темном маленьком коттедже и сводит концы с концами.

Он молчал, погруженный в какие-то свои мысли. Меня это настораживало.

На утро ко мне явился посетитель, молодой человек Джек Чиверс. Он был сезонным рабочим на нескольких фермах. Я приняла его в маленькой гостиной. Он стоял и нервно теребил кепку.