Маска Черного Тюльпана

Собеседник Вона тоже был в плаще с капюшоном. Капюшоны, с иронией усмехнулся Майлз, как видно, популярны в этом сезоне. Вон сидел ближе к бару и чуть отвернувшись от основного зала, а незнакомец — в самом углу, образуемом двумя стенами. Второй мужчина находился лицом к Майлзу, и тот разглядел бы его, но недостаток света превратил облик этого человека в персонаж из романов, столь обожаемых Генриеттой: воплощенный ужас — капюшон, а под ним, там, где должно быть лицо, пустота. Драматическая чепуха, подумал Майлз, пододвигаясь ближе.

Чуть более густая тень может быть усами… Майлз наткнулся на угол барной стойки и подавил вскрик боли.

Майлз сел на высокий табурет, навалился на стойку, еще ниже опустил капюшон и весь обратился в слух.

— Это у вас при себе? — коротко спросил Вон.

— Какой прыткий! — Второй мужчина говорил с легким акцентом, со знакомой певучестью. Вполне возможно, француз; Майлз сидел слишком далеко, чтобы сказать наверняка, и хотя плащ чудесным образом скрывал его внешность, он обладал очень раздражающей особенностью приглушать звуки. — Может, выпьем, пока мы здесь?

— Чего изволите?

Голос принадлежал не Вону. Высокий и резкий женский голос, и раздался он над самым левым ухом Майлза.

— А?

Майлз повернул голову и столкнулся с поистине пугающим объемом плоти, вздымающимся над низким вырезом корсажа.

Официантка испустила страдальческий вздох, заставив живые холмы увеличиться до опасных пропорций.

— Чего изволите? Я не могу ждать тут всю ночь. Хотя для тебя, дорогуша, — она многозначительно понизила голос, и ее грудь еще на дюйм придвинулась к носу Майлза, распространяя запах пота и дешевых духов, — я могла бы и передумать.

— Э…

Задыхаясь от неприятного запаха — даже интересно, как объяснят его друзьям и родне удушение грудью, — Майлз откинулся назад, сколько позволял табурет. Что пьют в подобных заведениях? Не кларет, это он помнил. Немало времени прошло с тех пор, как Майлз знакомился со злачными местами Лондона.

— Джин, — решительно сказал он, придав голосу грубости и низкого тембра на тот случай, если Вон слушал. Тот казался целиком поглощенным своей беседой, говоря негромко и властно, но кто знает. Майлз переключил внимание на свою добычу, полагая, что барменша удалится в более прибыльные края.

Ничего подобного. Женщина махнула рукой кабатчику.

— Эй, Джим! Стаканчик джина сюда, для нашего друга!

— Что там, Молли? — Джим приложил ладонь к уху. — Не слышу тебя!

— Джина! — проревела официантка, достаточно громко, чтобы ее услышали на другом берегу Темзы. — Для этого красавчика.

Вот тебе и незаметная слежка.

Майлз мог только порадоваться, что сидит спиной к Вону и его собеседнику. Даже если они обернутся, то увидят лишь коричневый плащ.

— …крайне осторожно, — говорил позади него Вон.

— Ну-у-у-у… — Молли провела ладонью по плечу Майлза, ее надоедливый голос не давал услышать, в связи с чем Вон пытается соблюдать крайнюю осторожность. — …желаете чего-нибудь к выпивке, сэр?

— Только джин, — промямлил Майлз, навостряя уши в сторону Вона. Что он только что сказал? Что-то про…

О-па! Майлз ухватился за край стойки, чтобы не опрокинуться с табурета прямиком на стол Вона, — это Молли плюхнулась к нему на колени.

— Да не стесняйтесь, сэр.

— Весьма лестно, — Майлз попытался столкнуть Молли, но та не шевельнулась, — но меня это не интересует.

Черт, черт, черт. Голос у него за спиной еще понизился, намекая на крайнюю конфиденциальность разговора, а следовательно, на крайнюю его занимательность. Майлз не мог разобрать ни слова. Найти бы способ подвинуться чуток поближе…

— Если какое затруднение, так может, вместе его решим?

— Нет у меня затруднений, — проскрежетал Майлз. По крайней мере не такого рода. — У меня есть любовница.

Ну, на данный момент вообще-то нет, но была до прошлой недели. Подробности не важны.

Молли раздраженно спрыгнула с его колен.

— Подумаешь, какой важный. Слишком хорош для таких, как мы…

Ее голос превратился в приглушенное жужжание в отдалении. Майлз даже не обратил внимания, полностью сосредоточившись на разговоре у него за спиной.

— А остальное? — негромко потребовал Вон.

Майлз рискнул обернуться, якобы расправляя подол плаща. Вон сидел в небрежной, расслабленной позе, но так сжимал набалдашник трости, что костяшки пальцев побелели.

— К следующей неделе. Уверяю вас, все будет устроено, к вашему удовольствию.

Хватка Вона ослабла.

— Проследите за этим.

— Неужели я вас подведу?

— Очень может быть, — мрачно ответил Вон.

Человек в капюшоне засмеялся:

— Милорд шутит.

— Не помню, — отрезал Вон, — когда милорд был менее склонен шутить. Давайте-ка уже заканчивать. Полагаю, вы принесли это с собой?

— Ну конечно! — В голосе с акцентом появилась нотка оскорбленного достоинства. — Возможно, вы считаете меня некомпетентным?

— О нет. — Тон Вона был приправлен иронией. — Ну что вы.

— Вот. — Если его собеседник и заметил скрытую издевку, то проигнорировал ее. Майлз услышал шелест ткани, треск бумаги. — Я принес вам это.

— Спасибо.