Маска Димитриоса

— Мне это нужно в связи с моей новой книгой. Вы ведь знаете, как важны подробности. Я хочу проверить, можно ли отыскать следы человека через такой большой промежуток времени.

Сиантос сказал, что теперь ему все стало ясно, а Латимер с грустью подумал: писателям прощают разного рода экстравагантности и это вряд ли характеризует их как разумных людей.

Латимер очень надеялся на помощь Сиантоса, занимавшего довольно высокий пост в правительстве. Однако тут его чуть было не постигло разочарование. Прошла неделя, а Сиантос смог ему сообщить только то, что список беженцев действительно существует, но доступ к нему является прерогативой местных властей. Прошла еще одна неделя бесцельного ожидания, проведенная Латимером в кофейнях, и лишь в конце этой второй недели он был представлен одному небескорыстному джентльмену, в ведении которого находились муниципальные учреждения. Разумеется, разрешение было, наконец, получено, и на другой день Латимер отправился по указанному адресу.

Справочное бюро размещалось в голой комнате с перегородкой, за которой сидел чиновник. Он только пожал плечами, узнав, что Латимеру надо навести справки о неком Димитриосе, упаковщике инжира, который прибыл в Афины в октябре 1922 года.

— Это вообще невозможно сделать. Ведь известно только имя, нужно знать еще и фамилию, — сказал чиновник.

Сердце у Латимера сжалось — все его старания оказались напрасными. Он поблагодарил и, повернувшись, пошел к выходу, как вдруг у него мелькнула мысль: а что, если…

— Фамилия, — сказал он, — кажется, Макропулос.

Странно, но ему вдруг показалось, что кто-то заглянул в дверь, когда он обратился к чиновнику.

— Димитриос Макропулос? — повторил чиновник. — Это уже лучше. Если этот человек у нас зарегистрирован, то мы его, конечно, найдем. Благодаря организации и терпению можно решить любой вопрос. Прошу вас, пройдите сюда.

Открыв дверцу в перегородке, он впустил Латимера внутрь. Латимер обратил внимание, что чиновник смотрит куда-то позади него.

— Ну вот, уже ушел! — воскликнул он. — Ведь говорил, что не могу тащить этот воз один, что мне нужен помощник. А у людей нет ни капельки терпения. — Он пожал плечами. — Ну, это его дело. Я свои обязанности выполняю исправно. Пожалуйста, пройдемте со мной.

Выйдя из комнаты, они спустились по каменной лестнице в просторное подвальное помещение, где было множество стоящих друг на друге стальных ящичков.

— Организация, — пояснил чиновник, — в этом весь секрет могущества современного государства. Только благодаря ей мы сможем создать Великую Грецию. Но, конечно, сначала надо запастись терпением.

Он прошел в угол помещения и, вытащив из ящичка картотеку, стал перебирать ее. На одной из карточек он ненадолго задержался.

— Макропулос. Если этот человек у нас зарегистрирован, то мы найдем сведения о нем в ящике номер 16. Вот в чем польза организации.

Но в ящике номер 16 ничего не оказалось. Чиновник в недоумении развел руками и еще раз просмотрел картотеку. Никаких сведений о Макропулосе не было. И тут Латимера посетило вдохновение:

— А что, если посмотреть на фамилию Талат?

— Но ведь это турецкая фамилия.

— Да, я знаю, но все-таки давайте посмотрим.

Пожав плечами, чиновник опять прошел в угол.

— Ящик номер 27,— не слишком стараясь скрыть свое раздражение, объявил чиновник. — А вы уверены, что этот человек прибыл в Афины? Быть может, он оказался в Салониках?

Латимер промолчал, потому что этот вопрос мучил его самого. С замиранием сердца следил он, как пальцы чиновника перебирают карточки. Внезапно тот остановился.

— Ну что, нашли? — выпалил Латимер.

— Да, вот, — сказал чиновник, держа в руке карточку. — Действительно, он упаковщик инжира. Только зовут его Димитриос Таладис.

— Позвольте взглянуть, — протянул Латимер руку.

На карточке черным по белому было написано: Димитриос Таладис. Он, Латимер, знал теперь немного больше, чем сам полковник Хаки. Итак, Димитриос воспользовался фамилией Талат на четыре года раньше, чем об этом говорилось в досье. Он просто присоединил к ней греческий суффикс. Имелись тут и другие сведения, о которых не знал полковник. Взглянув на чиновника, Латимер увидел, что тот самодовольно улыбается.

— Можно я сниму копию? — спросил Латимер.

— Конечно. Только вы должны это сделать у меня на глазах. Таковы правила.

Под бдительным оком апостола организации и терпения Латимер переписал сведения о Димитриосе в свою записную книжку. Естественно, это был перевод на английский. Вот этот текст: