Маска из другого мира (СИ)

«Нарядиться», как велел Артемий Викторович, оказалось непросто — у меня не было соответствующей одежды. В комплекте «когда–то было куплено на выпускной» я точно не прошел бы дресс–код столь серьезного мероприятия, да и в целом хотелось произвести хорошее впечатление. Поэтому по дороге к ТЮЗу мне пришлось заскочить в один из городских свадебных салонов, где можно было взять смокинг напрокат. Джинсы со свитером я затолкал в рюкзак, который закинул на спину — потом просто сдам его в гардероб вместе с верхней одеждой. Окинув напоследок взглядом свое изображение в зеркале и заслужив одобрительные взгляды продавщиц, я вышел и снова направился к автобусной остановке. Солнце уже садилось, мороз усиливался, но я был настолько взволнован предстоящим приемом, где меня наверняка познакомят с другими масками, что холода просто не чувствовал. По крайней мере, первое время…

Потом–то, конечно, я все–таки замерз. Погода была совсем не летняя, а автобус, как назло, задерживался. В итоге мне пришлось чуть ли не «Камаринскую» танцевать, чтобы согреться в продуваемом всеми ветрами павильоне. С другой стороны, где наша не пропадала? Пять минут холода, затем еще десять в дороге — и вот я уже на вечеринке тайной мировой элиты. Правда, всего лишь городского масштаба, однако даже так открывшаяся мне сегодня истина впечатляла. Поэтому в ТЮЗ я приехал, хоть и изрядно продрогший, но в то же время не растерявший энтузиазма.

На входе стоял один из смутно знакомых актеров, имени которого я не помнил, зато заметил на его лице маленький кусочек маски. Тут же не удержался, проговорил слова активации, и кусок папье–маше мигнул, расползаясь образом усатого Фрителлино. Ага, значит, его особенностями наверняка должны быть ловкость и гибкость — вплоть до экстремальной акробатики. По крайней мере, такой вывод я сделал исходя из прослушанных в театралке лекций по комедии дель Арте, к которой относилась эта маска. Коллега кивнул мне, повторил нужную фразу, проверяя, что я один из своих, и жестом пригласил пройти в холл, где уже толпилась разношерстная публика.

Я привычным маршрутом двинулся к гардеробу, чтобы сдать рюкзак и куртку, хотя организм промерз настолько, что сопротивлялся одной только мысли раздеться. По дороге мне встретились Глафира Степановна с Артемием Викторовичем и Элечка с Костиком. Иванов одобрительно кивнул, оценив смокинг, брюнет показал большой палец, а Элечка лучезарно улыбнулась. Впечатлил столь необычный для меня вечерний наряд и нашу почетную даму–режиссера, которая эмоционально всплеснула руками и попыталась меня сгрести в жаркие объятия. Она что–то при этом говорила, явно собираясь выдать длинную и наверняка пафосную речь, но Артемий Викторович элегантно подхватил ее под руку, попросил «всего лишь минутку напутствия неофиту» и подмигнул мне.

— Будь осторожен, — еле слышно шепнул он. — Все уже знают, что ты новенький, и наверняка попытаются спровоцировать. Может, и нет, но все равно лучше быть начеку. Особенно остерегайся Гонгадзе, он хитрый лис и бывает очень убедительным… Не поддавайся на его уговоры, что бы он тебе ни плел.

Я кивнул главрежу с благодарностью — и за предупреждение, и за то, что отвлек Глафиру Степановну, потому что холод улицы сменился адской жарой из–за того, что я до сих пор находился в помещении, одетый в куртку. Чувствуя, как по спине стекают градины пота, я ускорился, попутно рассматривая гостей. Быть осторожным, говорите? Что ж, не могу не согласиться здесь с Ивановым.

Почти каждый, кто мне попадался навстречу, был обладателем маски (впрочем, чему удивляться после проверки на входе), и я сделал неутешительный для нашего театра вывод: если не все, то подавляющее большинство актеров ТЮЗа входили в категорию избранных. Это была их вечеринка, их минута славы, и пятеро масок тверского академического, включая меня, напоминали классических бедных родственников. Правда, был все же один приятный для моего собственного эго нюанс: хоть моя личина и не представляла собой ничего особенного, сам я вызывал любопытные взгляды и перешептывания. Похоже, новички тут появлялись не так уж и часто. Мне вежливо кивали, приветствуя, улыбались, и через пару минут я сам не заметил, как расслабился.

«Любопытно, за счет чего Артемий Викторович хочет усилить клан? — думал я, стоя в очереди к гардеробу. — Мечтателем или просто некомпетентным он точно не выглядит. Напротив, серьезен, расчетлив… Даже когда он живо описывал утерянную родину, все равно опирался прежде всего на логику и здравый смысл. Возможно, пять масок — это не так уж и слабо, как может показаться».

— Ха! — знакомый голос, разом надменный и дружелюбный, сообщил о появлении Лариски. — Хвостовский, и ты здесь?

Я повернулся на звук своей фамилии, и чуть не уткнулся в свою старую знакомую, тут же пронзенный мыслью — неужели она тоже из масок? Высокая нескладная фигура в черных джинсах, соломенного цвета волосы и огромные армейские ботинки. За спиной рюкзак, в руках неизменная «зеркалка». И никаких посторонних следов на лице…